— Не страшно, — отперлась Славка и почесала носик. — Спасибо. Я лучше дома.
Темноты Вячеслава не боялась. Это смешно, если ты выросла в пещере, играла в горных галереях, и тебе, в конце концов, не пять, а пятнадцать. Просто первый раз в жизни она осталась так долго без родителей. Без них, особенно по вечерам, было тоскливо и неуютно. Поэтому уже неделю девчонка и засиживалась допоздна на берегу, оттягивая идти спать.
— Ну, как знаешь, — вздохнула ветеринар.
Она постояла ещё немного рядом и, пожелав «Спокойной ночи», потопала к лестнице. Славка с улыбкой понаблюдала за ней. Ступенька прогнулась, но выдержала, когда, задрав подол рубахи, Иванцова грузно вступила на неё. Зина напоминала большую утку - маму – заботливую и беспокойную, которая уже и не знала о ком бы похлопотать, пока родные были в отлучке. Иванцова медленно поднималась, и в такт ей постанывала лестница. Наконец, запыхавшаяся ветеринар осилила последние ступеньки и скрылась из вида. Лестница на прощанье скрипнула, и все звуки разом затихли. Только журчала вода в бамбуковом водопроводе, проложенном вдоль средней – хозяйственной террасы, с верхней - жилой донесся плач младенца и мекнул в загоне козленок. Славка почесала носик. Кажется, она, и в правду, засиделась. Костры – очаги на втором уровне уже все потухли, в хижинах наверху гасли один за другим последние огоньки. Зато охрана уже разожгла сторожевые костры у ворот и на скальном выступе, врезающимся в озеро.
Девочка поболтала ногой в теплой воде, заставив отражение звезд и кристалла закачаться на волнах. Как не жаль, но приходилось расставаться с волшебным зрелищем. Полуночница, нехотя, поднялась, раскатала штанины льняных портков и, натянув полусапожки, поплелась спать.
Славка ворочалась с боку на бок под одеялом из козьих шкур – сон, как на зло, не шел. Девчонка открыла глаза. Через оконце лился зеленоватый свет, разгоняя мрак по углам тесной комнатки. Грот спал. Может, стоило все же пойти к тете Зине, чтоб в одиночку не изводить себя вопросами без ответов.
Когда же, наконец, родные вернуться домой? Папу с отрядом, например, ждали ещё вчера. Ладно, предположим: экспедиция за перевал могла задержаться по дороге. Но мама и техники ещё неделю назад должна были вернуться на берег! Такое случилось первый раз. И главное – связь с подводным комплексом полностью прервалась. Кто – нибудь из охотников каждый день спускался к океану проверить планшет - пульт в гроте. Увы, все бесполезно. А, если планшет сломался? Отсырел? Славка беспокоилась, спрашивала взрослых, но её не слушали.
Девчонка приподнялась на локте. Показалось ей или нет: свет кристалла мигнул изумрудным. Неужели, галанты? Нет, показалось. Славка облегченно выдохнула и опустилась на топчан. Она снова честно попыталась уснуть, но догадка об испорченном устройстве связи не шла из головы. Эх, если бы самой сбегать и проверить. Матвеич, главный ученый «маг» пещеры, - классный, но на берег никого из детей не отпускает, даже её. Папа, как только вернется, конечно, со всем разберется, но из пещеры далеко и надолго уже не сбежишь. С этим у него строго. Поэтому и мама брала с собой только, если собирала травы тут – на склоне. Но основному Славка у неё нахваталась и теперь считалась в общине «травницей», а это – уже свобода, когда никто не следит. Только до грота на берегу она ещё не добралась. А если рискнуть? Самой наведаться на таинственную пристань, где всплывают подводные катера? Пока одни мужчины в походе, другие охотятся и охраняют общину, а третьи застряли под водой. Другого раза не будет.
Сердце в груди учащенно забилось от волнения. Стало страшно, как перед прыжком с высоты в воду. От папы точно влетит, если узнает, но можно успеть до его возвращения. Если пойти – подвести Матвеича, который остался за главного, не пойти – измучиться от неизвестности и ожидания. Тем более, если и папа ещё с отрядом задержится. А вдруг она увидит то, что другие не заметили? Надо же что - то делать! Как поступить?
Кристалл снова сверкнул изумрудом. И девчонка поймала себя, что давно неотрывно смотрит на него. Она зажмурилась и загадала: если папа не вернется до обеда – она пойдет на берег, иначе – увы, не судьба. Сработало, сомнения отпустили. Нарушительница умиротворенно зевнула. Она получше взбила подушку и, закутавшись в одеяло, уснула.