Размышления прервал дикий кошачий визг у мыса. Славка дернулась и прислушалась. Жалобный скулеж повторился и резко оборвался. Мысли о невидимке вылетели из головы. Словно пружина подкинула девчонку вверх. Забыв об осторожности, она вскочила и бросилась на зов.
Мраморные коты, грозные цари джунглей, много лет покровительствовали общине. Они прогнали их этих мест носорогих гиен и боролись со свиноподобными крысаками. Тетя Зина считала таких союзников – лучшим подарком природы и предостерегала «не рассориться с ними». Разгневанные коты мстили за родичей, особенно котят, быстро и беспощадно.
Славка спешила изо всех сил. Она хваталась за раскаленные камни, чудом не срываясь с утесов. Обливаясь потом и задыхаясь, спасательница не замечала, сколько раз ушиблась, споткнулась и едва не свернула шею. Скалы оборвались каменистой насыпью. И последние метры пришлось съехать на пятой точке - прямо к подножию гряды, которая спускалась с гор и острым мысом уходила в море. Тяжело дыша, девчонка встала на ноги и перевела дух. Где же кот? Никого не было – ни на пляже, ни на склоне, зато за валунами угадывался вход в грот. Проведя тыльной стороной руки по носу, Славка шагнула, и тут её толкнули. Кто-то тяжелый, липкий и холодный облапил её со спины, и колющие удары посыпались на ноги и бока. Как же она могла забыть?! Помяни заразу, и на те вам, пожалуйста, - шестилапая эрликанская игуана - "Шипучка", как обзывали её дети. Первое время ящерицы доставляли немало хлопот обитателям грота. Но за дело серьезно взялись мама с Матвеичем и создали порошок-антидот из высушенного яда той же игуаны. Быстрый прием его позволял отделаться потерей сознания. Небольшие мешочки снадобья теперь были у всех, уходящих далеко от дома. А когда по договору начали отлавливать животных для МОНИК, с подводного комплекса вытребовали автоматические шприцы из стеклопластмассы.
Антидот валялся в торбе на плече, но до шприца мешали дотянуться цепкие объятия игуаны. Девчонка вертелась на месте, пытаясь сбросить ящерицу и спасти шею от её зубов. Брыкаясь, она чертыхалась на юркий тюбик-ампулу в безразмерной сумке. Хвост игуаны плетью обжигал руки. Яд уже начинал действовать: немели кончики пальцев и подгибались колени. Под весом «шипучки» Славка едва не падала. Новый толчок сзади чуть не уронил её носом в землю. Но лапы хищницы разжались, и тяжесть свалилась с плеч.
Упав на колени, Славка ухватилась за шприц. Она скинула колпачок, и, прижав инъектор к ноге, нажала на кнопку. И только потом оглянулась.
Позади, сжимая в руке камень, стоял незнакомый парень - лазутчик - «невидимка» в синих трусах. У ног чужака валялась тушка ящерицы. На его обнаженном торсе набухали бордовые полосы ссадин. Девчонка уставилась на него, открыла рот, чтобы крикнуть, предложить помощь. Но язык отказался ворочаться, голова закружилась и вокруг потемнело.
Луч солнца проник сквозь густую листву и пощекотал треугольный нос котенка, ростом с тигренка. Малыш шевельнул черными ноздрями, прикрыл нос лапой и не пожелал просыпаться. Луч не отстал и пополз по морде вверх. Бархатные веки дернулись, котенок неохотно приоткрылся один янтарный глаз, потом - второй. Следом внутри пробудился кто – то колючий и потребовал молока. Детеныш зевнул, потянулся и сел. Запах родителя витал над лежбищем, но теплый бок кормильца рядом отсутствовал. Завтрак, похоже, откладывался. Старший кот ушел на охоту и не покормил. Малыш потрепал себя задней лапой и пару раз лизнул по животу. Не помогло – голодный «ежик» заскребся сильнее. Котенок призывно мяукнул, напоминая о себе. Увы, никто не откликнулся, только ветерок прошелестел листвой. Зато проснулся внутренний голос, который объявил, что пора самому идти и кого - нибудь поймать - за добычу наградят молоком или родитель, или те другие члены прайда на горе. Малыш замотал головой: ещё вчера его кормили прекрасно без всяких условий. Обиженный он снова свернулся клубком и попытался уснуть, но в желудок впилась дюжина иголок. Котенок разогнулся, согнулся, перекатился на другой бок. «Ёжик» колючим мячиком скакал в животе и царапался, инстинкт - «подсказчик» упорно выпихивал на охоту. Измученный и голодный малыш, наконец, поднялся. Он выбрался из логова между корней и, прижимая короткий хвост между лап, понуро поковылял по камням в чащу. «Мудрый голос» тут же вмешался и посоветовал идти к горам, где обитали гигантские крысаки. Но зачем бить лапы, поднимаясь вверх по склону, когда следы родителя вели вниз? Боль при ходьбе затихла, и котенок решил поступить по своему – сначала отыскать родителя, который уж точно знал, где много дичи, и, вообще, мог бы покормить и просто так.