Котенок брел, уткнувшись носом в землю, а советчик в голове продолжал зудеть, какой малыш уже взрослый: настоящий мраморный кот – хозяин джунглей. От запаха котов прячутся в норах гигантские крысы, скуля, разбегаются носорогие гиены, уступают дорогу скалоподобные винтороги - орангутанги. Неуловимый бросок мускулистого тела, и когти-кинжалы вонзаются в бока несчастного. Оскал, и хрипит жертва разодранным горлом, застывает на траве кровавая роса. Но не только мощь и бесстрашие делают тебя царем округи. А сообразительность, интуиция, быстрота реакции и расчет.
Котенок не спорил, лишь бы покормили. Ведомый обонянием, он шлепал вниз по склону. Ковер прелой листвы мягко пружинил под лапами, над тропой путались канаты лиан. Нос щекотал медовый аромат клематисов, малиновыми, сиреневыми гирляндами перекинутых между стволами. В уши врывался стрекот цикад и щебетание птиц. Стоило поднять голову, и в глазах начинало рябить от трепета крыльев пестрых бабочек. Изумрудный шатер из листвы и ветвей берег прохладу, но с каждым шагом дышать разогретым, влажным воздухом становилось все тяжелее. К лесным ароматам прибавился запах морских водорослей. Просветы среди листвы заполнила синева. Качнулись ветви с пунцовыми бутонами, и зеленая стена расступилась, пропустив на пляж. Солнечные лучи ударили в зрачки, заставив желтые глаза малыша превратиться в узкие щелки. Нагретые камни обожгли подушечки лап. Весь запыхавшийся котенок еле брёл по раскаленному песку. Обессилев, он присел под скалой передохнуть и вывалил розовый язычок из пасти. В животе тут же заворочался голодный «ёжик». Детеныш пискнул от боли и отчаяния. Ну, где же родитель, куда подевался?
Котенок повел усами и оживился, учуяв слабые нотки мускуса. Вот, это удача! Недаром старший кот его брал с собой и учил охотиться. Ящерица – хамелеон парализует жертву ядом хвостовых игл. Остерегается зверье коварную ящерицу, но только не они — мраморные коты, всесильные хозяева джунглей. Яд игуаны для них безвреден, а нежное белое мясо — любимое лакомство. И мускус — не помеха. Ящерица здорово кусается, и надежно защищена панцирем из роговых пластин. Но он же — большой и сильный. За игуану точно накормят! Где же она спряталась? Неужели лезть вверх по раскаленной каменистой гряде?
Малыш принюхался. Ветерок донес от валунов незнакомый запах. Внутренний голос прокричал: «Бежать»! Незадачливый охотник шарахнулся в сторону, поздно - бок пронзила острая боль. Котенок завизжал и вцепился зубами в тонкое жало. Боль обожгла сильней. Малыш завертелся на месте. Новое жало впилось в шею. Мраморный детеныш заскулил и затих, распластавшись на камнях
Глава третья
c;я. Вечером в горах.
В огне трещали сухие ветки. Язычки пламени весело плясали на сучьях, заставляя тени на стенах изгибаться в причудливом танце. Дымок тонкой струйкой тянулся наружу, где за порогом быстро сгущались сумерки. Хорошо успели с постоем: миновав перевал, добрались к закату до заранее примеченного грота. Ночь на Эрлике — не лучшее время для прогулок на свежем воздухе. У костра и уютней и безопасней.
— Лошадок отпустили, — отчитался Виталий Кудрявцев, глава охотников, бросая в угол седло и присаживаясь к огню. — Отдохнут до утра.
Владимир кивнул, делая пометки на карте при свете костра. Палийские мустанги — не люди. Им в своей «бронированной» чешуе бояться некого, а сбить с ног ударом двупалой лапы и растоптать могут любого. Ночная прохлада для них подарок.
Бывшие геологи, а ныне охотники, доставали припасы из седельных сумок. Усатый Кириллыч обсидиановым ножом освежевал тушку, удачно подстреленного свиноподобного крысака. Он сноровисто нарезал мясо на куски и разложил запекаться его на угли. В гроте запахло жаренным, и голод сразу заурчало в животе.
— Надо пораньше выбраться, чтоб до пекла успеть, — заметил Кудрявцев, поворошив угли. Искры золотыми мушками взлетели к своду.
— Выберемся, если байки полночи травить не будете, — заметил Вересов, не отрываясь от записей. Экспедиция удалась. По ту сторону нашлись пригодные для пахоты земли, орошаемые горными ручьями.