За спиной гневного зверя, на повороте тропы застыли в растерянности отставшие носильщики и замыкающие. Кот, занятый переговорами с дитятей, их не замечал, но отвлекись он на мгновение, и ситуация могла стать плачевной. Шансы увернуться и спастись на узкой тропе от главного хищника были не велики.
— Да, откуда их принесло?! — раздались нервные восклицания общинников.
— С другой стороны подошли.
— Сорвался, наверно, по неопытности. Зинка рассказывала: “Мраморные коты молодняк рано к охоте приучать начинают”, — вспомнил кто-то из ребят.
— Принесла же их нелегкая. Что будем делать?
— Надо ему. Ей? А кто их разберет? Котенка вернуть. Может уйдет.
— Ага, вместе, на охоту на наших.
— В любом случае с малышом быстро не рванет.
— Надо попробовать, — прервал спор Владимир, — давайте трос. Будете страховать. В случае чего, отвлечете кота. Молоко у кого осталось?
Прихватив молоко, глава общины спустился по веревке на каменистую кромку у подножия скалы и без особого труда переправился через бурную, но не широкую речку.
Заметив человека, животные дружно замолчали. Стоило Владимиру оказаться рядом, и детеныш оскалился и затравлено захрипел. Сверху слетело несколько камней. Родитель сгруппировался для прыжка. Медлить не приходилось. Вересов достал флягу с молоком, заткнул её горло платком на манер соски, и, улучив момент, сунул в пасть котёнку.
Хотелось, надеется, что молоко во фляжке ещё не скисло, благодаря плоду местного хлебного дерева, пошедшего на изготовление молочной тары.
Малыш от неожиданности кашлянул, мотнул головой и упоенно зачмокал, крепко обхватив всеми четырьмя лапами бутыль. Ножом из раковины гигантской мидии Вересов прошелся по растительным волокнам, и котенок вместе с фляжкой мягко плюхнулся в раскрытый рюкзак.
Владимир затянул веревку горловины, оставив снаружи о лишь голову котёнка с пропитанным молоком кляпом во рту, и осторожно переместил ношу за плечи.
С двух берегов напряженно наблюдали.
Ещё с другого края обрыва Вересов приметил лесенку из крупных камней вдоль противоположной стены с небольшими выступами. План, как и любая авантюра, был прост: забраться с рюкзаком наверх, где ребенка перехватит усатая родня. Оставалось привести его в действие, пока малыш в настроении, и не возражает против способа спасения.
Карабкаться по камням с поклажей оказалось не легко и опасно. Заплечный багаж тянул назад. Каждый неловкий шаг грозил падением с высоты и переломами рук и ног. Несколько раз мешок с живым грузом приходилось снимать, и закидывать впереди себя, перебираясь с одной опоры на другую.
Но расчет подтвердился. Проследив, куда лезет спасатель, мраморный кот покинул пост у моста и плавно двинулся по кромке обрыва навстречу.
Закрепившись прочнее на крупном последнем уступе, Вересов поднял голову. Сверху на расстоянии человеческой руки свесилась массивная кошачья морда с горящими желтыми глазищами.
Владимир ослабил завязки вокруг горла малыша и поднял из последних сил рюкзак над собой. Кот нацелился, крепкие зубы вцепились в лямки туристического снаряжения. Один рывок и поклажа с котенком перелетела через край расщелины. Послышался шлепок о землю и возмущенное "В-мяу!" приземлившегося.
Родитель освободил ребенка вместе фляжкой из переноски и за шиворот потащил на разборки в заросли.
Люди вздохнули с облегчением.
Но, если кто-то ожидал, что на этом спасательная эпопея и закончиться, то крупно просчитался.
Ещё вечером в гроте после красочного рассказа охотников о героическом спасении кошачьего молодняка, Зина подозрительно спокойно уточнила:
— Значит, подкормили котёночка?
Утро общины началось с истошного детского мяукания на пороге пещеры. При появлении людей вчерашний знакомый отошел под сень зарослей, где продолжил вопить, царапая когтями землю и валяясь по траве.
— Пожрать пришел, — констатировала Иванцова, — по запаху вычислил.
Потом пояснила:
— Мраморные коты котят совсем маленькими на охоту спроваживают. А чтоб не ленились, молоком продолжают кормить только за принесенную дичь.
— А, что сразу на мышей не переводят? — встрял Андрей.
— Нельзя, любое материнское молоко укрепляет иммунитет и предохраняет от болезней. Природа все предусмотрела. У мраморной малышни, пока не подрастут, пищеварение без родительского молока невозможно. Это, чтоб усерднее учились. А Вы ему вчера такой подарок преподнесли — на халяву накормили. Вот он и пожаловал.