— "Симбиоз", — шутил Матвеич, — мы им кормовую базу из крысаков, они нам защиту от мародеров.
— Как бы самим кормовой базой не стать, — возражали скептики.
— Не должны, — вступалась за зверье Зина, — у мраморных котов генетически память железная, если сами всё не испортим.
Собственно, поэтому и пришлось отправляться за перевал искать новые угодья. Плодородной земли на побережье всегда было в обрез. Община росла. Урожаев с полей и огородов на террасах начинало не хватать. Вырубка же лесов грозила рассорить с котами, крайне чувствительных к нарушению границ своих владений, после чего любое земледелие в этих местах становилось более чем рискованным. На место обиженных единоличников-котов могли прийти стаи пусть не столь крупных, но кровожадных и свирепых разбойников, способных задавить людей массой. Коты же свою защитную миссию выполняли честно, и только они могли преградить путь носорогим гиенам и прочим хищным тварям на ту сторону перевала.
От Васьки мысли Владимира перетекли к родному очагу, к Славке с Марией. Как они там?
Привычка —вторая натура. Отряд должен был вернуться из экспедиции за хребет раньше. Не устояли, провели небольшую геологоразведку. Залежи графита — это хорошо, а от железной руды, увы, толку мало. Жизнь и галанты заставили обходиться без металлов, использовать только дерево, камни, раковины и кости вне родной пещеры.
От жены мысли перекинулись к МОНИК. Дыхнуло сквозняком. Холодный воздух забрался под кожанку и заставил поежиться. Ночную тишину разорвало близкое карканье птицы рух.
Глава общины очнулся от взрыва хохота. Над рубиновыми углями танцевал слабый огонек. Кирилыч, щурясь по кошачьи, прятал улыбку в усы. Виталий сидел нахохлившись. Все ясно: бывалому повару в очередной раз удалось переговорить десантника.
— Ну, хватит базарить. Вставать рано, — прервал веселье у костра Владимир. — Виталий назначь дежурных у костра, остальным спать.
Глава третья. Вечером в горах.
В огне трещали сухие ветки. Язычки пламени весело плясали на сучьях, заставляя тени на стенах изгибаться в причудливом танце. Дымок тонкой струйкой тянулся наружу, где за порогом быстро сгущались сумерки. Хорошо успели с постоем: миновав перевал, добрались к закату до заранее примеченного грота. Ночь на Эрлике — не лучшее время для прогулок на свежем воздухе. У костра и уютней и безопасней.
— Лошадок отпустили, — отчитался Виталий Кудрявцев, глава охотников, бросая в угол седло и присаживаясь к огню. — Отдохнут до утра.
Владимир кивнул, делая пометки на карте при свете костра. Палийские мустанги — не люди. Им в своей «бронированной» чешуе бояться некого, а сбить с ног ударом двупалой лапы и растоптать могут любого. Ночная прохлада для них подарок.
Бывшие геологи, а ныне охотники, доставали припасы из седельных сумок. Усатый Кириллыч обсидиановым ножом освежевал тушку, удачно подстреленного свиноподобного крысака. Он сноровисто нарезал мясо на куски и разложил запекаться его на угли. В гроте запахло жаренным, и голод сразу заурчало в животе.
— Надо пораньше выбраться, чтоб до пекла успеть, — заметил Кудрявцев, поворошив угли. Искры золотыми мушками взлетели к своду.
— Выберемся, если байки полночи травить не будете, — заметил Вересов, не отрываясь от записей. Экспедиция удалась. По ту сторону нашлись пригодные для пахоты земли, орошаемые горными ручьями.
—Какие байки? — фыркнул старший охотник, — домой бы и выспаться по-человечески.
—Эх, молодежь, —подал голос Кириллыч, раздавая мясо на лепешках народу вокруг костра, —мы в ваши годы….
— Ну, давай начинай заливать, как стройбат с кухонными дроидами на перегонки бегал, — поддел Виталий бывшего повара инженерной части.
Вокруг засмеялись. Кириллыч, насупившись, разгладил усы. Владимир усмехнулся — началось.
Далекий рык донесся с низины. Люди у огня примолкли.
— Васька что ли охотится?
— Не. Для Васьки далековато. Родня на страже, — обменялись мнением общинники.
Владимир поднял голову и прислушался. Эх, Васька, Васька. Забавно, в детстве Вересов всяких кошечек считал забавой для девчонок, но могучий гордый зверь умел заставить себя уважать. Однажды признав людей членами прайда, черный котяра, величиной с пещерного льва, добросовестно берег общину от лесных обидчиков.
Оружие галантов уничтожило оборудование, поддерживающее защитные купола над секторами заповедников. Животные, свезенные с многих планет земного типа, первое время ещё ждали кормежки от человека, а потом начали бороться за выживание сами. Увы, в новых пищевых цепочках общинникам досталось не самое лучшее место. В год налета галантов людям ещё удалось собрать урожай с засеянных полей и спасти мелкую домашнюю живность, кур, коз, от хищников. Но уже зимой в кладовые пещеры пожаловали свиноподобные крысаки - огромные крысы, щетиной, костяным пятачком и клыками, напоминавшие кабанов. С одной стороны, их мясо имело вкус крольчатины и годилось в пищу. С другой, сильные и агрессивные грызуны, нападали стаей. Рваные раны от их зубов и когтей, воспаляясь и заживали с трудом. При отсутствии лекарств и регенерирующих камер это грозило заражениями крови, болезнями и новыми смертями. Только огонь отпугивал жадных грызунов. За козами к подножию гор пожаловали носорогие гиены — кровожадные ночные хищники, не гнушавшиеся падали и отбросов. Роговыми наростами они действовали, как тараном, пробивая бреши в преградах. Расслабляться не получалось, осаду от дикой фауны держать приходилось и днем, и ночью. Огненными стрелами охотникам пришлось отучать птиц рух, местную разновидность птеродактилей, залетать за легкой добычей в грот через световое отверстие.