Дама подняла на Милютина печальные глаза, затаив дыхание, она ждала его решения. Эдуард отложил в сторону ручку. До того момента он нервно вертел её в руках. Пальцы подрагивали от волнения.
Тот, кто любит создателя, может противиться его чарам. Значит, так значит…
– А портрет? Он так и остался у Макинтайра?
– Он забрал портрет с собой в мир людей, где и укрылся. Здесь он прятался от меня, знал, что буду искать, стану мстить. И больше не позволю себя использовать. Он берёг портрет, как зеницу ока, надеясь с его помощью снова взять меня под контроль. Здесь я так слаба, уязвима, здесь я тень, дух, привидение, а он всё равно видел во мне угрозу. Только с людской помощью я смогла выкрасть портрет, когда Вильям в очередной раз приехал в Россию. Пока картина была у него, я не чувствовала себя свободной, он с лёгкостью мог меня выследить. Потом, правда, портрет оказался в руках людей, был выставлен напоказ. Как я тогда сердилась! Ведь Вильям Арчибальд мог в любой момент забрать портрет. Прошло несколько лет, прежде чем мне удалось уничтожить проклятую картину.
– И Макинтайр более не сможет взять вас под контроль? Это хорошо. Вот только… вот только, – Эдуард сжал кулаки. Раненую руку пронзила боль, но Милютин и бровью не повёл. Сердце всё равно болело сильнее. – А если Лариса станет управлять мною? Если у неё получится меня подчинить, и я принесу больше вреда, чем пользы…
– Лариса Яковлева уничтожила ваш портрет, благословенный, – покачала головой Дама в чёрном. – Верю, она не хотела вам навредить. Она знает цену своей силы и боится её использовать. Она совсем не похожа на Вильяма Арчибальда. Ей нужны вы, а не власть. Лариса Яковлева вас любит.
Тем хуже. Тем больнее. Эдуард стиснул зубы. Внешне он сохранял спокойствие, а на самом деле бедняге хотелось рвать на себе волосы. Что он наделал? Что он наделал? Оскорбил её, причинил боль, оставил, предал её. Лариса-то за него боролась. А что делал он? Как мог Эдуард взвалить на плечи бремя ответственности за целый народ, если не сумел позаботиться о самых близких людях? Глупец! Глупец!
– И всё же она сговорилась с Макинтайром. В этом я уверен, – в голосе – неуверенность и обида. «Но это ты виноват, Эдуард, только ты!»
– Он обещал, что освободит вас. И он даже не лгал. Просто не сказал, что избавить от Небытия вас может только смерть.
Ещё бы!
– Она же благоразумная! Всем рисковать ради одного человека! И человека недостойного! Сумасшествие! Сумасшествие! – застонал Эдуард. Эх, Лариса, Лариса… зачем? Зачем?
– Силы Вильяма не хватит, чтобы воплотить его план в жизнь. Прошли годы, а он так и смог до конца восстановиться. Для того ему и нужна Лариса Яковлева. Она станет его орудием, она исполнит его мечты. Её он принесёт в жертву.
Ах, горе! Лариса не могла не понимать, что Макинтайр вряд ли оставит её в живых. И всё равно согласилась. Ради него. Ради него. А на что Эдуард был готов пойти ради спасения Ларисы?
На всё. На всё.
– Не будем медлить. Пришло время воплотить в жизнь наш план, Светлана. И мы одержим победу, но не силой оружия, а хитростью.
Глава 12
Глава 12
Изменить будущее
– Иди, иди, птичка Лариса. Спаси их всех. Спаси. Не бойся. Не бойся, – тихий, но навязчивый шёпот. Возможно, ей он только казался. Она была уверена, что не испугается. По крайней мере, за себя. Лариса Яковлева – солдат, Лариса Яковлева – стрелок, Лариса Яковлева – агитатор. Она не боялась разоблачения, ареста, каторги. Не боялась занять высокий пост, принимать решения, ошибаться, нести ответственность. Она думала, что уже разучилась бояться. Но страх вернулся и более не желал отступать. Страх за других, за тех, кого она должна была защитить. За того, кого любила. И страх мешал думать, мешал действовать. Лариса боялась причинить кому-то зло. Навредить. Всё испортить.