– Зачем, зачем же ты сдался? О чём ты думал? Он убьёт тебя! Убьёт, Эдуард! – заметалась Лариса. – Что ты наделал? Он бы до тебя не добрался! Зачем ты сдался?
– Успокойся, – холодный и мрачный голос. Эдуарду не нравилась бурная реакция Ларисы, похоже, она его утомляла. Неужели он устал бороться, сдался? Не может быть! Она бы себе этого не позволила! Ни за что на свете! Лариса никогда не сдавалась и ему бы не позволила. Вот только в самый тяжёлый момент её не было рядом. Лариса его оставила. – Успокойся. Тебя не должны услышать. – Спокойный, непробиваемый, решительный. – Уходи отсюда!
– Не стану! Не стану, слышишь?! Он убьет тебя, он думает, что вместе с тобой сможет уничтожить этот проклятый Закон! Нельзя было сдаваться! А я…, – она вырвала пальцы из рук Милютина и вцепилась в свои волосы. – Я не знаю, что делать! Я думала: буду знать, как помочь! Буду знать, как всё исправить! Макинтайр стал меня учить, вот только я так и не поняла, как изменить будущее, никому не навредив. Что я наделала? Что я наделала? Я хотела быть с тобой! Прости! Прости меня!
Поздно! Поздно просить прощения! Слишком поздно!
– Лариса! Лариса, успокойся! – Эдуард прижался лбом к холодным решёткам, втиснул руку между прутьями и потянулся к девушке. Рукав рубашки был закатан до локтей, руку молодого человека покрывали раны и синяки. – Успокойся, слышишь?! Не пугай меня! – Да, он ещё никогда не видел её такой напуганной, разбитой, отчаявшейся. Она была хладнокровна, решительна и осторожна. И он привык видеть её сильной, привык этой силой восхищаться, привык чувствовать себя слабее её. Но вдруг Лариса стала иной: измученной (истощённая, она едва держалась на ногах), растерянной, хрупкой, точно девочка. Из неё точно выкачали все силы. Бледная, почти прозрачная, глаза потухшие. Яркими в Ларисе остались лишь рыжие волосы. И зачем она только в это ввязалась? Почему не осталась в Петрограде? Волшебный мир оказался для неё губительным.
Злился ли на неё Эдуард? Нет. Верил ли он ей? С трудом. Она не должна была рисковать собой ради мира, который был ей не нужен, и ради него. Он не понимал её, был жесток. Да, он не доверял ей. Создательнице. Страшился её силы и никак не мог себя перебороть. Эдуард не желал делиться с Ларисой своими планами.
– Тише, тише, успокойся! Прошу! Лариса! Лариса! Пойми, у меня же не было выбора! Не мог же я прятаться в башне, пока по мирам разгуливают монстры и порабощенные. Они запугивали творцов, похищали детей и шантажировали моих сторонников, рассказывали о тебе и уверяли, что я не могу справиться с зеркалами. И поэтому мой народ страдает. Неужели ты бы поступила иначе, Лариса? Я не желаю войны. Зная, что я нахожусь за решеткой, он прекратит облавы. Только это имеет значение.
Жертва. Он добровольно принёс себя в жертву. Глупец! Творцы этого не заслуживали!
– Но… но… что же будет с тобой? Он же тебя казнит! А что делать мне? Что мне делать? Я не знаю, как помочь! Я же не могу бросить тебя здесь!
– Шшш, Лариса! Послушай меня! – попросил Эдуард. – Слушай внимательно! Тебе нужно выбираться отсюда. Ты все равно не сможешь уничтожить все зеркала. Не нужно себя истязать! Некоторые двери по-прежнему открыты, найди Аделаиду в Доме дверей, она тебе поможет.
– А что будет с тобой? Что будет с тобой, Эдуард!? Неужели ты позволишь себя убить?
Он молчал, и по щекам Ларисы потекли злые слезы. Он что-то скрывал. Скрывал! Играл с огнём и не позволял помочь себе!
Он что-то задумал. Эдуард не стал бы рисковать без повода, он никогда не терял головы, был слишком осторожен и рассудителен. Что же он задумал?
– Я не позволю, – вздохнул он. Эдуард всем своим видом давал понять: она его утомила. Разве это было не жестоко? Не жестоко? – Но тебе нельзя здесь оставаться. Слишком опасно. Уж ты-то это понимаешь! Ты меня понимаешь. Ты бы поступила точно также.
А если нет? Если бы Лариса выбрала другой путь? Как бы она поступила, если бы оказалась на месте Милютина? Она тоже видела красные кресты на дверях тех творцов, которые поддерживали благословенного. В их дома наведывались чудовища. Она тоже видела страх в глазах творцов, слышала об их несчастьях. Эдуард слишком хорошо знал, что такое война, всеми силами пытался её избежать. А как бы она поступила? Пожертвовала бы собой, как Эдуард? Лариса была умна и расчетлива, привыкла добиваться поставленных целей. Любой ценой. Или нет? Она хотела спасти Арсения и ради этого пожертвовала другими людьми, но не собой. Она желала спасти Эдуарда, но надеялась обойтись малой кровью. Рискнула бы она собой? Больше всего на свете Милютин боялся осудить невиновного, она же страшилась своих способностей, ведь они могли навредить другим людям. И вредили. Ломали судьбы. Но ей вреда не причиняли. Вот только даже Макинтайр понимал, что нужно пожертвовать собой, если желаешь изменить будущее. Он пошел на это и проиграл. Поэтому он позвал сюда Ларису, хотел принести её в жертву вместо себя. А она не желала ничем жертвовать.