– Я не знаю, как вас отблагодарить! – воскликнул он и, поморщившись, зажал губу пальцами. – Если бы не вы…
– Ничего, пустяки, – отмахнулся Эдуард и протянул старичку свой платок. И почему головорезы напали на этого тщедушного дедушку? Милютину он напомнил университетского профессора или чиновника невысокого ранга. Близорукий, сутулый и небогатый. Интеллигент. Похоже, его приняли за одного из «бывших». Но какого чёрта он делал в этой подворотне? Пока старичок трясся и стирал с лица кровь, Эдуард собирал его вещи: потрёпанный портфель с облупившимися ручками, папки с какими-то бумагами, счета, цифры, на первый взгляд, ничего важного. Несколько выпусков газеты «Правда», сердечные капли…
– Они забрали только ваш бумажник.
– Не так и страшно… Денег там было немного… Хорошо, что жив остался! – дрожа, заявил старичок. – Я был уверен: они меня убьют. Вы видели их лица? Совершенно безумные глаза… Я ударил одного тростью, а он даже не поморщился! Только зарычал. Как животное! Боже!
Эдуард поднял тяжелую трость с деревянным набалдашником и протянул старику. Либо удар был очень слабым, либо… Молодой человек замер на секунду. Он хорошо запоминал лица. У нападавших они были одинаково бледные, заросшие недельной щетиной. Глаза… Злые, сосредоточенные. Но безумные? Рычание? Простые рабочие или грузчики. Наверное, участвовали в последней стачке и на время были отстранены от работы, а жить-то на что-то надо. Старик просто испугался, вот ему и привиделись всякие ужасы.
– Теперь всё позади. Трамваи ещё ходят. Я отвезу вас в больницу или в ближайший отдел милиции. Ещё раз осмотрите вещи, заявите о нападении.
– Спасибо! Спасибо вам! – обрадовался старичок, который, похоже, боялся оставаться на недружелюбных улицах Петрограда. Эдуард протянул ему портфель, взял за локоть и медленно (пострадавший по-прежнему сильно хромал) повёл вперёд. И на этот раз он собирался идти только по освещённым улицам.
– Как вас зовут, молодой человек? Должен же я знать, кому обязан спасанием!
– Эдуард Милютин.
– Павел Меньшиков, рад познакомиться! Хоть обстоятельства и не очень приятные… Милютины – известная фамилия. Андрей Сергеевич Милютин, случаем, не ваш родственник?
– Мой отец.
– Вот как! – воскликнул спасённый. – Знаю я вашего батюшку! Он каждый год, в августе, выступает на Съезде либеральных партий. Большой оригинал. Давно я его не видел. Он здоров? – оправившийся от потрясения старичок, к неудовольствию Эдуарда, оказался болтливым.
– Он умер год назад, – процедил Милютин.
– Ах, простите! Виноват, – огорчился старик. – Не знал. Примите мои соболезнования! Милютины – хорошая фамилия! Правильно сделали, что остались в России. Мои родственники, как республику провозгласили, уехали в Париж. Только я остался. А куда деваться? Всю жизнь Канцелярии[2] отдал…
Старик притих только тогда, когда они вышли на освещённую улицу. Мерцали вывески магазинов, громыхали трамваи, гуляла молодежь. У одного из фонарей стояла она. Дама в чёрном. Она хитро улыбнулась Эдуарду, будто знала всё наперёд, будто специально повела его на помощь старику.
– Третий трамвай, Эдуард Андреевич! Поедемте? – отвлёк его Павел Меньшиков.
Уже запрыгнув в трамвай, Эдуард обернулся и пристальным взглядом окинул улицу. Дама в чёрном исчезла.
[1] Полное название – «Декларация прав трудящихся и эксплуатируемого народа» – нормативный правовой акт, провозгласивший основные цели и задачи социалистического государства, в том числе уничтожение любой эксплуатации человека человеком. Принята в январе 1918 г.
[2] Речь идёт о Собственной Его Императорского Величества канцелярии – органе государственной власти в Российской империи, который просуществовал до 1917 г.
Глава 3
Глава 3
Красная гвоздика
– Неужели я окончательно сошёл с ума? Нет сомнения, я безумен, раз трачу время на подобную ерунду! – бормотал Эдуард, ругая себя за праздное любопытство. Последний час он потратил на просмотр периодических изданий 1879 года в читальном зале бывшей Императорской библиотеки[1]. В 1879 году в Академии художеств был впервые выставлен «Портрет неизвестной», на котором и была изображена молодая вдова, Дама в чёрном. Репродукцию Эдуард видел, да, это была она. Определённо. Несомненно. Узнать фамилию автора Милютину так и не удалось, данные были утеряны. Неизвестный автор, безымянная модель. Но портрет существовал, а значит… Проклятье! Ничего это не значит! Эдуард пытался узнать о дальнейшей судьбе картины. В том же году её увезли в Москву, но после этого она исчезла без следа.