– Эй! Это не трогайте! – воскликнул Эдуард. – Зачем женщине поднимать тяжести, если рядом находится мужчина? Что за времена настали? Ну-ка, отойдите, – он отодвинул Ларису в сторону, поставил на пол печатную машинку и тяжёлую настольную лампу с зелёным абажуром. Потом навис над столом. Яковлева взирала на молодого человека с плохо скрываемым любопытством.
– И?
– И нужно подождать, товарищ, – снова улыбнулся Эдуард. Кончиками пальцев он исследовал поверхность стола, потом отодвинул стул, опустился на одно колено, навалился на столешницу и сдвинул её. Лариса ахнула и бросилась вперёд, опасаясь, что крышка с грохотом упадёт на пол.
– Не держите. Уфф! Чертовски тяжёлая! – Эдуард поднялся на ноги. – Она не свалится. Думаю, они здесь. Ваши драгоценные документы.
В столе имелось двойное дно. Милютин вытащил из отверстия несколько тонких папок и протянул комиссару.
– Но как? – хлопала глазами Лариса. – Мы осмотрели кабинет. Мы всё здесь перерыли… Как вы поняли, что стол…
Она смотрела на него с восхищением, или показалось? Если да, то лишь долю секунды. Но уважение из её взгляда никуда не делось. Что же придётся её разочаровать. А жаль!
– Михаил сам смастерил этот стол, он был мастером вырезать по дереву, отличным плотником. И меня научил. Признаться, я ему помог. Украсил стол резьбой. Да-да, ещё и расписываю на досуге деревянные шкатулочки и ларчики… Люблю ларчики с секретом. Но я отвлёкся. Крышку сдвинуть трудно, нужно знать, где рычаги. Если даже случайно натолкнётесь на один, замок всё равно не щёлкнет. Как я понял, что Михаил недавно сдвигал крышку? Эта процедура оставляет следы, видите? Приходится снова красить стол и покрывать его лаком. И он сделал это не очень аккуратно, наспех. Он хотел, чтобы вы всё поняли. Но увы. Вы были слепы, как кроты. Уж извините. Я содрал лак ногтями, и тут всё встало на свои места.
– Проклятье! – похоже, гордость народного комиссара Ларисы Яковлевой была уязвлена. – Если бы я только знала…
– Может, мой друг и не хотел, чтобы вы знали. Или кто-то другой. Мало ли кто занял бы пост наркома после его смерти. А документы очень важные, секретные. Итак, я могу вам доверять, товарищ Яковлева?
Если она и рассердилась, то и виду не подала. В глазах – благодарность, в речах – мёд.
– Вы возглавите следствие. Я окажу любую посильную помощь и избавлю от лишних вопросов и проволочек. Найду помощников, которые будут молчать. Итак? Согласны сотрудничать? – она протянула ему руку.
– Согласен, – Эдуард пожал маленькую, но сильную руку девушки, и намеренно чуть дольше, чем следовало, задержал в своих её шершавые пальчики.
***
– А вот и они, фотографии, сделанные при осмотре квартиры Феофанова! – Лариса потянулась за конвертом, в котором лежали снимки. Уже совсем стемнело, и Зимний опустел, а комиссар не торопилась покидать рабочее место (дома её, судя по всему, никто не ждал). Эдуард тоже не спешил уходить, ведь Миша оставил много всего интересного: протоколы дополнительных допросов домочадцев и соседей погибших, описания места каждого преступления (а Милютин почти не сомневался, что в каждом из случаев произошло убийство) с фотографиями и медицинские заключения. Эдуард первым делом ознакомился с результатами вскрытия Сергея Феофанова. Он, как и другие погибшие, остался один дома. Окна и двери были закрыты, никто не входил и не выходил, но беднягу кто-то до смерти напугал. Или что-то. Хм…
– Почему вас заинтересовали именно эти фотографии? – полюбопытствовал Эдуард.
– Потому что Михаил Иванович сделал их лично, именно он производил осмотр квартиры погибшего. Причём дважды. Первый раз то ли фотографии получились неудачные, то ли… поглядите…, – из конверта Лариса вытряхнула ещё один, чёрный, без штампов и марок. Внутри лежал свёрнутый вчетверо листок.
– Узнаю корявый почерк Михаила! – Эдуард развернул лист и пробежал глазами по неровным строчкам.
«Чёрные конверты. Седьмое отделение. Знаки. Страхи. Тайны. Вина. Художники »
– Интересно. Странно. Что же… по всей видимости, ваш друг действительно был близок к разгадке. За что и поплатился…, – констатировала факт Яковлева. – Вот только что ему удалось выяснить? Хм… Седьмое отделение? Художники? Бессмыслица… Как и вы, я думаю, что всех погибших довели до самоубийства. И всё было подстроено так хитро, что…