– Что вы! Мы побеседуем, как старые-добрые друзья. Благодарю за помощь! – Эдуард улыбнулся уголками губ, он всегда улыбался красивым женщинам (и знал, что им это нравится), она покраснела.
Молодая женщина ушла, но прежде успела бросить на Милютина заинтересованный взгляд из-под ресниц. Виктор устроился за столиком напротив, вытянул вперёд длинные ноги, достал писчие принадлежности и приготовился фиксировать свидетельские показания. Меньшиков с опаской поглядывал на юношу.
– Павел Юрьевич, я здесь для того, чтобы помочь. Разобраться в случившемся, защитить вас. Я на вашей стороне. Но мне потребуются сведения…
– Я ничего не знаю, честное слово! – перебил Меньшиков. – Я не знаю этих людей, не знаю, почему они напали! Это правда!
– Я бы поверил вам, Павел Юрьевич, если бы не одно «но». Вы сказали, что нападавшие забрали у вас некий ключ. Его они искали в ваших вещах в день нашего знакомства, ведь так?
Старик лихорадочно замотал головой.
– Нет-нет-нет! Я ничего не знаю! Я был не в себе! Они выломали дверь, напали на меня, ударили по голове, увезли в лес и собирались там бросить! Они привязали меня к дереву, чтобы я не смог уйти, заткнули рот, чтобы я не мог позвать на помощь! Страшно вспомнить…
– Но почему на вас напали, Павел Юрьевич? Чего ради?
– Я не знаю, я всего лишь бедный чиновник! Я всю жизнь отдал Канцелярии…
Эдуард сложил руки на груди.
– Вот поэтому я и не верю вам. Вы лжёте. Вы никогда не служили в Императорской Канцелярии. Думали, вас не разоблачат?
Меньшиков открыл было рот, но тут же его закрыл. Потом глупо захлопал глазами, а затем напустил на себя оскорблённый вид.
– Я не лгу! Не лгу! Как же вам объяснить… Как?
– Да уж как есть.
– Но… – потупился Меньшиков. – Я дал слово, что никому и никогда не расскажу…
– Кому и когда вы дали слово?
– Когда поступил на службу в Канцелярию.
– Снова за старое? Вы не служили в Канцелярии.
– Служил! – рассердился старик. – Двадцать девять лет работал в Седьмом отделении!
Виктор оторвался от записей и уставился на Меньшикова.
– Это шутка такая?[2]
– Нет же! Я служил в Седьмом отделении! Оно… оно… секретное… закрытое…
На лице старика появилось затравленное, испуганное выражение.
– Не верите?
– Чем занималось Седьмое отделение? – спокойно спросил Эдуард. – Чем вы занимались?
– Отделение было учреждено в 1887 году. Мы должны были установить контакт с… – старик запнулся и поёжился.
– С кем, Павел Юрьевич? С кем?
– С ними, – зашептал Меньшиков. – С ними, с творцами, чародеями…
– Чего? – поперхнулся Виктор. – Это уже ни в какие ворота!
Эдуард тяжело вздохнул.
– Павел Юрьевич, вы же понимаете, чем для вас могут обернуться подобные разговоры.
– Я не сумасшедший! Не сумасшедший! Я не лгу!
– То есть вы устанавливали контакты с волшебниками?
– С творцами! Так они себя называют! Они кудесники! Обитатели Небытия! Создатели миров! Вы мне не верите?! Конечно, не верите! Думаете, я тронулся умом! Но я не сумасшедший!
– Не волнуйтесь, пожалуйста! Постарайтесь успокоиться, – Эдуард заговорил ласковым голосом. – Я хочу вам верить и постараюсь помочь. Обещаю! – Виктор, похоже, не ожидал таких слов, поэтому уставился на Милютина, открыв рот от удивления.
– Послушайте… – бросив на парнишку затравленный взгляд, Меньшиков подался к Эдуарду и зашептал. – Я бы доказал, что говорю правду, но у меня больше нет ключа.
– Ключа, который, хм… открывает дверь в Небытие? – вторя старику, Милютин тоже начал шептать. Виктор смотрел на них, как на умалишённых, грыз ручку и не знал, стоит ли переносить этот бред на бумагу.
– В Небытие нельзя попасть через обычные двери, – возразил Меньшиков. – Ключ не открывает замки, он отвечает на вопросы.
– Говорящий ключ? – вскричал Виктор, и старик вздрогнул.
– Нет, разумеется, нет, молодой человек! – пробурчал Меньшиков. – Ключ посылает образы, следуя за ними, человек может попасть в Небытие. Найти дорогу без ключа могут только творцы.