– Повезло, – неуверенно цедит он, – Тебе повезло, что встретил одного… одну из нас. И Мари повезло, что так удачно выкрутилась.
Быстро набираюсь смелости и спрашиваю, пока есть возможность проверить подозрения.
– Так наша встреча что – подстроена специально?
Август смотрит, как на буйнопомешанного, на этот раз даже не отводит взгляд.
– Ты что, сбрендил?! – возмущение выглядит вполне искренним, – Ты же видел Мари! Неужели думаешь, я стал бы подвергать ее опасности?!
Он отворачивается к окну, а меня вдруг пронзает внезапная догадка – между ними что-то есть! Вернее, что-то есть со стороны Нэша: неразделенная любовь или типа того? В любом случае, не стоит ему рассказывать о том, что случилось между мной и Мари ночью…
И еще, несмотря на скрытые чувства, несмотря на показное возмущение… Почему-то не оставляет смутная уверенность, что да! – стал бы! Ради каких-то «высших» целей он рискнул бы и девушкой, и уж тем более кем-то не столь близким.
– Так вы искали меня специально? – уточняю и перевожу разговор в другое русло.
– Скажем так… Мы ищем таких, как ты, – расплывчато отвечает Август.
– Таких, как я?
– Странных, необычных. Обладающих скрытыми способностями.
– Какими же это, например?
Некоторое время Нэш смотрит на меня, словно взвешивая, что можно, а что нельзя говорить. Потом, не моргнув глазом, поясняет.
– Ты переродился сутки назад, а уже получил долю приключений, что иным и за сто лет не выпадает.
– Допустим, но это просто невезение!
– Как сказать, – Август ухмыляется, – Зато твои навыки… Скрытые до поры. Готов биться об заклад, что в прошлой жизни ты был весьма большой шишкой! А значит, потенциально, сильнее и выше меня на пару порядков!
Возразить мне нечего, мы оба замолкаем. Я раздумываю над превратностями судьбы, стараясь представить, что могло произойти со мной в предыдущей инкарнации. И со все большей очевидность прихожу к непреложному выводу: во что бы то ни стало нужно восстановить память! Мысли Нэша текут, по-видимому, совсем в другом направлении. Он медленно отодвигает бокал, и начинает речь, словно говоря сам с собой.
– Система сложна и трудно предсказуема. Но все же – это система, а не хаос. Ее можно взломать, ею можно управлять, ее можно так или иначе использовать. Смотри!
Еле уловимое движение пальцев – пустая чашка летит на пол, разбиваясь на мелкие осколки. Я напрягаюсь, ожидая неприятностей, но Август вполне спокоен. Откуда-то из внутренностей кафе тут же появляется юркий робот-уборщик, с завидной ловкостью собирая битое стекло. Тут как тут официант, предлагающий гостю новую посудину.
– Видел? – вопрошает Нэш, – Так работает Система.
– И что это доказывает? – я честно недоумеваю.
– Как думаешь, я совершил социально полезное или деструктивное действие?
Чувствую подвох в вопросе, но отвечаю по возможности непредвзято.
– Конечно, деструктивное!
– А вот и нет! – улыбается Август, – Я разбил чашку и тем самым, опосредованно, оправдал производство новой. Стимулировал круговорот товаров. Придал смысл существованию уборщика. Обеспечил работой официанта. И сам, в итоге, получил крохотную прибавку к Индексу.
Ошарашенно молчу, а Нэш продолжает лекцию.
– Тут, конечно, имеет значение и личность респондента. Если бы бокал разбил ты – скорее всего, получил бы штраф. А соверши подобное «бета» – на нее молились бы, как на святую. Но гораздо интереснее другое – что, если я расколошмачу вторую чашку? Или десять подряд? Так и буду получать все новую прибавку?
– Э-э-э… видимо, нет.
– То-то и оно! Плюс быстро и непреклонно перерастет в минус, и чем дальше, тем больше будет штраф.
Он смотрит на меня с довольным видом, а я и вправду сильно озадачен.
– Как видишь, нюансов множество. Если уметь грамотно их использовать, можно добиться чего угодно… Вот мы и учимся.
– Мы? – пользуюсь открывшейся возможностью задавать вопросы.
– Мы – Сопротивление.
– Сопротивление? – с трудом сдерживаюсь, чтобы не поперхнуться однозначной инфантильностью названия, – Против кого?
– Против ИскИна, против власти машин. Если угодно – против Системы, – Август говорит совершенно серьезно, нисколько не лукавя и не красуясь.
А мне приходит на ум, что передо мной – безумец. Во всяком случае, в той части его сознания, что занята той самой «борьбой».
– Чем же тебя не устраивает Система? – интересуюсь очень осторожно, опасаясь вызвать приступ праведного буйства.