Раздавлено молчу – почему-то мне казалось, что у этой истории должен быть счастливый конец. Смерть Прометея явно на него не похожа.
– Перед смертью титан сумел кое-что предпринять, – тихо сообщает Нэш, – Сеть Сопротивления зародилась по всей Системе, отбирая тех, кто не согласен с существующим положением вещей. Повторяю: мы не террористы! Мы – дети Прометея, его последователи и ученики!
– Значит, это не ты…
– Создал Сопротивление? Конечно, нет! – Август неслышно смеется, – Мое место – сто тринадцатый круг, здесь я – лидер. В других кругах – свои ячейки, иные люди, разные принципы и правила. Но везде верно одно: мы хотим знать правду! Хотим жить свободно и без страха!
Уверенность, жесткость, сталь в голосе. Это не пустая бравада, скорее похоже на давно выстраданный девиз, краткий спрессованный слоган.
– Но если Прометей умер…
– Истинной смерти нет! – Нэш обрывает на полуслове, – Ты же сам недавно побывал в гостях у Сансары, должен это понимать! Прелесть Системы в том, что никто не стоит над ней. Даже боги не могут умертвить неугодного без права на возрождение!
– Значит, он…
– Мы ждем! Надеемся, готовимся, ищем. Рано или поздно, Прометей воскреснет! Придет, чтобы покарать зарвавшихся выскочек, возомнивших себя владыками мира!
Ярость, гнев и скрытая боль. Похоже, для Августа это не просто слова, не обычная политическая программа, а нечто личное, глубокое. Такая фанатичная убежденность не рождается за один день, к ней ведут бесконечные годы практики.
Он замолкает, уперев разгоряченный взгляд в стену; одновременно начинаю осознавать свою роль в этом театре абсурда.
– Но не хочешь же ты сказать, что «Тей» это…
– Сокращение от «Прометей»! – веско кивает Нэш, – Безумная, маловероятная надежда. Но это лучше, чем жизнь без всякого намека на просвет.
– Погоди-погоди, Август! – восклицаю с внезапно проснувшейся горячностью, – Никакой я не Прометей! И ни разу не избранный! Я не тот, кто вам нужен!
– Откуда ты знаешь? – он припечатывает меня взглядом, изумленно изогнув бровь, – Все косвенный признаки подтверждают… Но – тайна личности нерушима! Никто не знает, кем ты был в прошлой жизни! Только когда вспомнишь – поймешь. И, надеюсь, расскажешь…
Сползаю со стула и пячусь, хотя за мной никто не гонится. Голова беспрестанно мотается в жесте полного отрицания. В мозгу – безмерное удивление и опустошение, как будто произошло нечто страшное. Но ведь ничего же не случилось? Это ведь все – просто сказки? Скорее всего…
– Теперь ты понимаешь, почему я заинтересован помогать, – невесело кривится Август, – Если ты – это он, то долгие поиски окончены. Иначе… что ж, еще одно доброе дело – уже хорошо. В любом случае, единственный способ узнать наверняка – как можно скорее вернуть тебе память!
Останавливаюсь и замираю, начиная понемногу успокаиваться. Что бы там не предстояло, во всяком случае это случится не сейчас, не скоро. Есть время подготовиться… хотя бы морально. К тому же, я уверен, что я – никакой не Прометей! Какие бы там признаки не говорили об обратном.
– Знаешь, Виктор Семенович предупреждал, что ты будешь кормить меня байками, – сдержанно цежу сквозь сжатые зубы.
– Да ну?! – Нэш искренне хохочет, – Вот старый лис! Бьет по всем направлениям!
Он настолько обрадован моей растерянности, что становится как-то не по себе. Впрочем, живой смех делает свое дело – я невольно расслабляюсь, на губах появляется тень ответной улыбки.
– Видишь, Тей, я не могу убедить тебя в своей правоте, так же, как ты не можешь ее опровергнуть, – извиняющим тоном подводит итог собеседник, – Решай сам: можешь мне верить, можешь считать все это выдумками. И знаешь, хоть Доктрина – далеко не идеал, но в ней есть рациональное зерно. Вот тебе совет: суди по делам! Мысли можно навязать, слова могут обмануть; важно лишь то, что мы делаем, а не почему!
Мысленно соглашаюсь, хоть и не высказываю одобрения вслух. Возвращаюсь на свое место, собирая мысли в кулак. Нэш абсолютно спокоен, готов продолжать разговор дальше. В гостиной воцаряется атмосфера гостеприимства и умиротворения, как будто и не кипел только что пафосный спор о богах и титанах!
– Но ведь борьба абсолютно бессмысленна? – спрашиваю усталым голосом, – Мы – такая же часть Системы, как и обычные обыватели. Да и банда Кирка, кстати, тоже. Простые винтики сложного механизма, только выполняем немного другую роль. Как это ни прискорбно, Сопротивление – отстойник, помойка, клоака; мусоросборник для тех, кого не устраивает смирная равномерная однообразная жизнь.