– Что за черт? – непонимающе мотаю головой, – Сколько я спал?
– Четыре часа девять минут, – спокойно докладывает Нимфа, – Задействован протокол преждевременного пробуждения.
Сажусь, что есть силы растирая лицо ладонями. Мысли ворочаются в голове с превеликим трудом, отдых явно не пошел на пользу. Такое ощущение, что лучше бы я и вовсе не спал.
– Да что случилось-то? – допытываюсь у нейросети.
– Несанкционированный доступ, – уныло констатирует ИскИн, – Получено экстренное сообщение от неизвестного адресата.
Только теперь замечаю маячащий перед глазами красный конверт, сопровождаемый целый плеядой восклицательных знаков и предупреждений. Стараюсь отогнать подальше сонливость и головную боль; тяжело верчу шеей, добиваясь отчетливого хруста в позвонках.
– Что там?
– Тей, содержимое заблокировано для вашей же безопасности, – лепечет Нимфа, – Внутри могут находиться опасные…
– Да что там уже?!
Выдержав скорбную паузу, нейросеть открывает перед глазами короткий и не слишком содержательный текст.
Внимание! Сегодня, в 6:00 ожидается половодье: река выйдет из берегов. Всем заинтересованным просьба собраться на месте.
И все. Ни подписи, ни пояснений.
Отказываюсь понимать, что сие может значить; похоже на не слишком удачную шутку или нелепый розыгрыш от кого-то, напрочь лишенного юмора. Глупость ситуации усугубляется временем: взгляд на часы подтверждает, что до заявленного в письме часа осталось совсем немного.
Отчаявшись разгадать загадку самостоятельно, вяло вываливаюсь в коридор. Гостиная встречает хмурыми не выспавшимися лицами товарищей. Голиаф, Франко, Анна – не хватает только Августа. Стоит войти, как на мне перекрещиваются три недовольных вопросительных взгляда.
– Что, и у вас? – переспрашиваю, не найдя ничего умнее, – У всех одно и то же сообщение?
– Хотел бы я знать, что оно значит, – раздраженно чертыхается Моро, – Что за половодье? Что за река?
– Ну река, положим, тут только одна, – задумчиво цедит Анна, не поднимая взгляда от чашки кофе.
– Точно! – до меня вдруг доходит, что речь идет о гигантском водоводе.
И сразу же, неприятной дрожью возникают воспоминания о встрече с Рэдклифом. Неужели это его рук дело?
– Подожди-подожди, как он там говорил? – шепчу еле слышно, словно разговаривая сам с собой, – «Представляешь, что будет, если вся эта мощь в один прекрасный миг освободится? Миллионы тонн воды обретут прежнюю силу и обрушатся на головы ни в чем не повинных людишек. Разрушения, катаклизмы, сотни тысяч жертв!»
– Говорил кто? – встревоженно переспрашивает Франко.
Только теперь замечаю, что меня внимательно слушают, а в гостиной висит почти полная тишина.
– Коулман, – отвечаю тихо, все еще находясь под впечатлением от неприятной фразы.
– Ты разговаривал с Коулманом? – недоверчиво переспрашивает Моро.
– Немного… Мы случайно встретились, – начинаю довольно жалко оправдываться, – У той самой реки, кстати говоря…
– Случайно! – многозначительно усмехается Голиаф, – Ты веришь в подобные случайности?
– Черт возьми, Тей! – Франко не скрывает раздражения, – Неужели ты не понимаешь?! Киборг мог внушить тебе что угодно! Или просто напросто убить. А мы ничем бы не помешали!
– Да ничего подобного он не хотел.
– Ты не можешь знать, чего он хотел!
– Так что, ты думаешь, Рэдклиф замыслил теракт? Взрыв водовода?
– Других объяснений для этих дурацких посланий я не вижу!
Перечитываю письмо, мысленно соглашаясь с Моро. Кто-то весьма прозрачно намекает на разрушение громадной трубы. Со всеми вытекающими, как бы двусмысленно это не звучало.
– Во всяком случае, решается вопрос с анонимными сообщениями, – также задумчиво добавляет Анна, – Такое по силам не многим, только сильным хакерам. Думаю, Коулман из их числа.
– Но на кой ляд ему вообще нас предупреждать? – восклицаю с крайним недоумением, – Если террорист решился взорвать реку, он сделает это тихо, не привлекая лишнего внимания!
– Кажется, ты оправдываешь киборга? – укоряет Голиаф.
– Не оправдываю, просто пытаюсь понять логику!
– Тут может быть многое, чего мы не в силах постичь, – хмурится Моро, – Может, Коулман желает нас подставить. Или убить. Или и то, и другое сразу.
– Но мы ведь должны как-то реагировать?
– Как-то, определенно, должны, – Анна впервые поднимает глаза, глядя прямо на меня.
Осматриваю собравшихся; некоторое время мы играем в переглядки. Никто не знает, что еще сказать; никто не может принять решение и взвалить на собственные плечи бремя выбора.