– А где Нэш?! – вскакиваю на ноги, резко отодвигая стул, – Какого черта он еще спит?!
Уверенным шагом лечу к кабинету Августа; за мной следует Франко и, чуть поколебавшись, Анна. Мы подходим к двери, я настойчиво стучусь. Потом повторяю попытку. Затем – барабаню по створке кулаками. Никакого ответа. Переглянувшись с Моро, заношу ногу для удара и выбиваю не слишком крепкий запор. Втроем врываемся в полутьму кабинета; я замираю, не в силах осознать увиденное.
Комната практически не изменилась, разве что лампы выключены. Единственный источник света – огромные мерцающие мониторы, где с заданной периодичностью сменяют друг друга некие абстрактные образы, переливаются яркие цвета и непонятные градиенты. Все это похоже на какую-то бредовую фантасмагорию, пытку для глаз и для сознания.
Хозяин кабинета лежит в своем глубоком кресле. Ноги вытянуты куда-то под стол, руки безвольно раскинуты в стороны; голова завалена набок, чудом удерживаясь на широком подголовнике. Глаза полузакрыты, радужки не видно из-за невероятно расширившихся зрачков. Бездумный взгляд блуждает по экранам; губы шевелятся, издавая еле слышный шепот; из уголка рта вытекает целый ручей слюны. Август никак не реагирует на появление гостей, он целиком растворился в мире сладострастных грез.
– Что за черт?! – шепчу изумленно и испуганно.
Рука невольно нашаривает сенсор, над головой загорается тусклый свет. Только теперь замечаю неестественную бледность Нэша, проступившие вены, а на столе – наполовину пустой инъектор.
– Твою дивизию! Август! – с болью рявкает Франко, – Только не это!
Парень хватает друга за подбородок, трясет; в воздух взлетает ладонь, отвешивая несколько хлестких пощечин.
– Бесполезно! – загробным тоном возвещает Анна, – Это чертов «кайф»! Он сейчас так далеко, что и представить сложно.
Девушка брезгливо рассматривает инъектор, а затем бросает его на пол. Высокий каблук безжалостно и злобно топчет пластик, пока от него не остается мелкая труха.
– Как же мы не заметили? – озверело сокрушается Франко, – Почему не поняли? Смерть Мари его так подкосила!
Словно повинуясь его словам, цветной калейдоскоп на экране прерывается. Бесконечный поток пестрых бессмысленных красок иссякает, а на его месте возникает простой объемный образ. Мари Дин смотрит с голографических мониторов, как живая; чуть насмешливый дружелюбный теплый взгляд обещает надежду и скорую встречу; откровенное платье обнажает белые плечи и верх груди; длинные волосы раскиданы по спине и слегка колышутся под порывами несуществующего ветра.
– Нэш! Нэш, очнись! – Моро по-прежнему теребит бесчувственное тело.
Голова Августа болтается, как воздушный шарик на веревке; плечи и руки вяло перекатываются по креслу, будто наполненные вязким гелем. Взгляд все такой же бессмысленный, слюна размазалась по подбородку, изо рта доносится недовольное бормотание.
– Оставь, – безрадостно качает головой Кравец, – Парень в наркотическом сне. У нас нет ни навыков, ни нужных средств, чтобы привести его в порядок.
– И долго это еще продлиться? – уточняю со слабой надеждой.
– Кто знает? – девушка грустно пожимает плечами, – Зависит от дозы… Может, пять минут. А может – пять часов!
Франко бережно укладывает друга поудобнее, отступает на шаг, не сводя печального взгляда с аморфной фигуры. Сердце сжимается от боли и тоски, видя, во что превращается деятельный и амбициозный человек под действием всего лишь одной дозы химической дряни.
– Значит, мы сами должны что-то решить! – говорю и понимаю, что тем самым перекладываю ответственность на себя.
Франко смотрит на Анну, девушка – на меня. В кои-то веки ее надменный вид сменяется на выражение неуверенности и даже какой-то хрупкости. Взгляд на взгляд, глаза в глаза, между нами проскакивает искра взаимопонимания. Посылаю блондинке импульс спокойствия и силы; уже вполне осознаю, чего она ждет. Да и у меня, по сути, не остается иного выбора.
– Мы не можем не реагировать на послание, – медленно и веско проговариваю общие мысли, – Мы просто обязаны проверить, что там происходит!
Спутники синхронно кивают, Моро кидает быстрый взгляд на часы.
– Время… Времени почти нет!
Выскакиваем из полутемного кабинета, в гостиной нас ждет недоумевающий Голиаф.
– Вооружиться! – восклицает Франко, – Переодеваться некогда!
Он хватает куртку, одним ловким движением втискивая худые руки в рукава. Ему-то, если честно, оружие и вовсе ни к чему – он сам оружие!