Почесав пробивающуюся щетину, король направился в ванную. Умывшись под краном здоровой рукой – протез мочить не стоило, ведь он мог заржаветь - Нат привычным движением потянулся к коробке с бритвой. Из-под крышки показалась каплевидная вещица. По сознанию ударил страх, и коробка с грохотом отлетела в угол. Не удержав равновесия, король сам рухнул и услышал топот.
- Что случилось? – в дверях снова показался испуганный Рик.
Тяжело дыша, Нат смотрел на упаковку и вылетевшую штуку. Она тоже фонила ужасом, но насколько же нелогичным он был! Нат даже не мог понять собственных действий и ощущений, и это заставляло нервничать.
Рик тоже бросил взгляд в угол и, охнув, попятился.
- Ваше В… надо…
Нат поднялся прежде, чем паж пересилил себя, и схватив мальчика в охапку, вылетел из ванной. На пороге оба грохнулись на пол, и король зашипел от резкой боли в плече.
- Ой! – вскрикнул паж.
- Прости… сильно… ушибся?
Взмах ноги – и дверь захлопнулась. Нат обеспокоенно отстранился и оглядел Рика. Тот потёр колено и мотнул головой. В его зелёных глазах сквозила беспомощность.
- Что это было? Оно напало на вас?
- Это всё снова нелогичный страх, - мужчина досадливо шикнул. – Да что с этим миром…
При каждом вдохе в плечо стреляло. Сообразив, что вывихнул, Нат отправил Рика за врачом и капитаном гвардии, да заодно найти бритву. А сам, потирая больное место и сев на кровать, задумался.
Складывалось впечатление, что эту штуку ему кто-то подложил вместо лезвия с ручкой. Но шкодливый конь остался в Царосе – странно, но обычно преданный хозяину Глутамат прикинулся спящим, и его никто не мог добудиться. В гостинице же были сплошь серьёзные люди, да и в свете последних событий напрашивался очевидный вывод: каплевидным прибором Нат тоже пользовался, как и протезами.
«Что-то воздействовало на наш разум, - вспомнил он вчерашнее предположение в разговоре с врачом. – Может быть, машина предназначалась не для того, чтобы взорвать дворец? И именно она изменила мир?».
Дверь распахнулась, и влетел капитан королевской гвардии - сэр Ульрих. Поклонившись, он быстро прошёл в ванную. Через пять минут капитан вышел с каменным лицом и несвойственным движением крутнул свой каштановый ус. Карман его мундира оттопырился.
- Ваше Величество, помещение обезврежено. Опасный прибор я уничтожу.
- Благодарю, - кивнул Нат, и с уважением проводил взглядом удаляющегося капитана.
Сэр Ульрих не выказывал паники – только вчера было заметно, как у него дёргается глаз. Ведь ему лично пришлось пробежаться по гостинице и ликвидировать всё, на что люди бурно реагировали. А потом ещё долго ходил и параноидально допытывался у всех и каждого, кто где был в момент появления опасных штук. В общем, обычное его поведение. Странно только, что он не учуял опасный прибор в коробке от бритвы короля.
В каюту, пропустив капитана, вошёл врач Тризнов, и с порога оскалился своей фирменной садистской улыбкой.
- Страшно стало жить, верно? Но я и не догадывался, что это сподвигнет вас на суицид.
- Почему суицид? – не понял король.
- Уже забыли свой первый опыт бритья?
Врач сел рядом и пощупал плечо Ната. Тот скривился от боли и краем глаза заметил, что Рик осторожно заходит в ванную. Наверняка решил проверить, не осталось ли ещё чего неожиданного.
- Представьте себе, помню всё, кроме бритвы… ай!
Нат прикусил губу, а на глазах выступили слёзы, когда Тризнов резко дёрнул. Плечо встало на место.
- И я о том же. Тут дело сложное, ведь в моей коробке для бритвы тоже оказалась опасная вещь. Я ведь правильно понял суть вопроса?
- Хотите сказать…
- Что ваш брат был дальновиден, заведя в штате парикмахера-брадобрея.
Хотя тема была не очень приятной, король улыбнулся, с нежностью вспомнив Амари. Тризнов напомнил о тех первых днях, когда начал пробиваться юношеский пушок на лице младшего принца. Брат так волновался, что Нат из-за своей вечной неудачливости поранится, что предложил сам его брить. Единственное, чего король никак не мог вспомнить - что же держал Амари в руках. Ту самую опасную штуку или привычную бритву?
Парикмахера король обычно видел раз в месяц, когда надо было подровнять волосы. Но, видимо, сейчас придется приглашать его каждый день.
- Нашему парикмахеру придётся привыкать к жизни во дворце, – король устало улыбнулся.
- Почему сразу привыкать? Брить вас может паж - как на выездах, так и по утрам. Он-то всегда рядом.
Нат скептически посмотрел на врача, а вышедший из ванной мальчик округлил глаза.
- Во-первых, он не умеет. А во-вторых – это же работа с лезвиями, здесь любое неосторожное движение – и я отправлюсь за братом. Тогда уж сразу скажите, что ему передать.
- Я могу обучить Рика. А пока сам займусь вашим бритьём, - не смутился Тризнов.
Король и паж переглянулись с волнением. Предложение было хорошим, и при должной подготовке Рик многое мог. Но всё же предприятие было рискованным.
- Кстати, как ваши протезы? – тут же серьёзно спросил врач.
Нат поёжился: напоминание заставило заново ощутить на себе искусственные, пугающие конечности: левую руку и ноги.
- В общем, работают хорошо.
- Если что-то пойдёт не так – сразу же сообщите, - Тризнов достал из кармана две баночки. – Рик, смешай по половине содержимого с тёплой водой до консистенции сметаны.
Паж тут же принял их и снова пошёл в ванную. Нат и Тризнов последовали за ним.
- И что будет, если что-то пойдёт не так? Вы же с ними не можете разобраться. А мне не хочется лишаться ног и, тем более, руки.
- Велика беда, - усмехнулся врач. – У вас же появилась… правая.
Он намекал, конечно, на жену короля. Нат улыбнулся, хотя в душе зародилось нехорошее предчувствие по поводу протезов.
- Ну и зачем мне две правые?
- Чтобы быть во всём правым!