Умом Андрюшкин понял, что убийство кронпринца, вероятно, не было хладнокровно спланированным. Но сейчас ощутил ещё и сочувствие. Может быть, потому, что не знал кронпринца, а сейчас видел перед собой отчаявшегося человека. Но он не позволил чувствам себя вести. Нужно смотреть отстранённо, подмечать детали.
Психолог положил руку на плечо пленника. Несчастный вскинул полный отчаяния взгляд. Его губы дрожали, по лицу струились слёзы.
- Сядьте, пожалуйста.
- Я не… не должен… - простонал пленник.
- А мне неудобно так разговаривать.
Пётр встал и потянул лжепринца вверх. Тот отшатнулся. Ворона сунула руку в поясной мешочек.
- Нет, я… я и вас убью!
Пленник застонал и загородился руками. В его глазах забился дикий страх. Перед психологом сидел загнанный зверь! Зверь, терзающий себя в слепой попытке спастись от страшной боли. Нужно было его отвлечь.
- Вам нечем, - терпеливо, мягко ответил Андрюшкин. - И здесь ведьма.
- Её не было в тот день!
Это прозвучало обвинением. Несчастный судорожно всхлипнул.
- Вы можете ответить на мои вопросы?
- Это я сделал… я…. – прошептал лжепринц.
- Дайте руку.
- Кинжал… - он застонал и снова разрыдался.
На этот раз удалось его поднять. Пленник покорно сел – нет, скорее рухнул - на лежанку. А потом уронил лицо на ладони.
- Праматерь, пожалуйста…
Психолог опустился рядом и дружески приобнял несчастного. Тот протестующе застонал и отодвинулся.
- Просто убейте меня…
- Давайте поговорим. Я задам несложные вопросы.
- Я не смогу, - лжепринц всхлипнул. – Я всё испортил…
- Как вас зовут?
- Снегов… Василий, - пробормотал пленник, судорожно утирая слёзы. – Я последний… он всех убил… о, лучше бы и меня!
Последовал новый взрыв рыданий. Андрюшкин попытался положить руку ему на плечо, чтобы успокоить, но пленник снова отшатнулся. Значит, не примет помощи и сочувствия – да и с чего, если сам так себя казнит?
Когда Снегов немного успокоился, психолог продолжил:
- Вы сказали о казни. Филипп I убил всех ваших родных?
- Проклятая рыба… из-за неё… - Василий судорожно вздохнул. – Амари не хотел восходить… на престол! Зачем он так мучил меня? Почему? Я не хотел его убивать! Но… оно само! – Выкрикнул Василий и согнулся пополам, тяжело дыша.
Отравленный кинжал. Убийца, который прошёл незамеченным через посты охраны. Это не вязалось с тем, что оно "как-то само". Андрюшкин уже давно перебрал варианты, как убийца всё это провернул. Негодяй казался ему гением хитрости и маскировки. Психолог снова усомнился, что перед ним убийца.
- Ты уверен, что убийца ты? Может, тебя мучили и вбили это в голову?
- Я хотел, - он всхлипнул. – Увидеть его. Должен был сказать ему! Я сказал! А потом… О Праматерь, нет!
Хрипло дыша, он снова согнулся и что-то забормотал. Андрюшкин нахмурился. Похоже, именно момент удара причинял Снегову боль. Значит, он видел. Но сам ли ударил? Психолог пошёл другим путём.
- Ты его ненавидел?
- Нет! – Василий вскинул полные слёз глаза. – Я его любил!
- Так почему, как ты думаешь, ты его..?
- Он был светом… - простонал пленник. – Он мог всё изменить… Почему он ничего не сделал… сколько я мог ждать, Праматерь?
- Он же почти стал королём.
Для царосцев всё могло выглядеть и так, как сказал пленник. Но разве это повод убивать?
Ударить. Чтобы хоть как-то выбить желаемое. Даже близкому иногда хочется причинить боль, чтобы не мучил бездействием. Чтобы хоть что-то сделал. У Петра был такой эпизод в жизни, когда он зам замер, увидев, что мать упала в обморок. Брат тогда отвесил ему пощёчину, чтобы не стоял столбом, а сам начал проводить искусственное дыхание.
И потом, в больнице, он был свидетелем, как женщина ударила дочь, которая не хотела быстро собираться. Итог – падение с лестницы и перелом.
А тут – смерть.
- Вы хотели его заставить, - констатировал психолог.
- Он обещал… обещал… почему же я…
- Откуда у вас был отравленный кинжал? Вы хотели угрожать? Почему отравленный?
Снегов застонал. Всхлипнул.
- Я… я учился у аптекаря… я не знаю, я... Прошу, казните меня!
Он вскрикнул и начал бить себя по голове. Андрюшкин поспешно удержал его руки.
Не похоже было, что Снегов совершил убийство в здравом рассудке. Последствия были бы другими. Надо было узнать больше. Проследить цепь событий, которая привела к убийству.
Психолог снова сел на стул, отпуская руки пленника.
- Василий. Откуда вы?
- Жил… жил в столице… Кровавый тиран, - он сжал голову ладонями. – Он убил их... он до всех дотянулся…