- В те времена было непросто. Вы потеряли рассудок тогда, когда казнили ваших родных?
- Я не хотел смерти Амари! – Снегов с мольбой посмотрел на него. – Я… моё отражение… он был там! Живой! В отражении!
Василий оживил Амари для себя, в самом себе! Но это принесло много бед Платоверам и Царосу. Просьба Снегова теперь казалась логичной. В самом деле, его следовало казнить. Единственно верное завершение карьеры психопата. Но Андрюшкин не мог просто оставить его, к тому же королева дала задание узнать об узурпаторах.
- Убейте меня, - прошептал Василий.
- Если я соглашусь, мы поговорим нормально? Вы не будете себя бить, просить смерти?
Пленник рухнул на колени.
- Я… я что угодно!..
- Хорошо. Тогда сядьте и расскажите о себе.
Василий с трудом поднялся на лежанку и уронил лицо в ладони.
- Лучше бы я не рождался, - хрипло простонал он.
- Нас никто об этом не спрашивает. И разве кто-то знал, что ваша жизнь станет несчастной?
Василий промолчал.
- Расскажите. Может, станет легче.
- Отец… мама. У нас была такая хорошая семья, - тихо заговорил пленник. – Работавшие на отца рыбаки были весёлыми. Они научили меня ловить рыбу. Мы торговали рыбой.
Его затрясло.
- Зачем я только… зачем я существую…
- За что казнили родителей? – Мягко спросил психолог.
- Это была ошибка… королю рыба не понравилась.
- Сколько вам было?
- Не помню… семь? Восемь?
- И как вы жили дальше? Работники приютили?
Василий испуганно уставился на него.
- Чтобы и их казнили? Нет! Я сам… сам выживал.
Андрюшкин кивнул. Милосердная память постепенно скрывала для царосцев ужасы прошлого, стирались детали. Но этот разговор напомнил: люди, попавшие в немилость Филиппа, становились изгоями всюду в Царосе. И их родственники в том числе. Поможешь такому – сам рискуешь жизнью.
- Было страшно… всех друзей казнили… а потом Кровавый тиран исчез! И Амари, он… он нас мучил бездействием… почему, - Василий всхлипнул. – Почему только меня не поймали… Почему он не позвал стражу? Почему хотел помочь?
- Как? – опешил Андрюшкин. – Помочь?
Василий впился зубами в свою кисть. Его затрясло. По лицу потекли слёзы, во взгляде читалась отчаянная мольба.
- Когда вы меня казните? – тихо спросил он, наконец убрав руку.
- Как он хотел тебе помочь?
- Я просил его взойти на трон… он обещал это, помог мне подняться… с колен… и кинжал…
Он снова вцепился в свою руку, и по коже потекла кровь. Андрюшкин начал медленно понимать, что произошло. Случайность. Нервный импульс. Снегов убил Амари действительно без умысла.
Кто бы смог пережить такую вину? Тут либо убьёшь себя, либо психика защитит иллюзиями.
- Вы знаете колдунью Рогнеду и Петра Крейтона? – Спросил психолог скорее для того, чтобы подтвердить свои догадки.
- Нет… кто это? – всхлипнул собеседник.
- Узурпаторы власти в Царосе.
- Как! – вскричал Василий. – Кто-то захватил трон? Но я… я видел королеву-мать… - он с силой сжал пальцы Андрюшкина. – Что происходит?
- Успокойтесь, - психолог поморщился и положил ладонь на руки Василия. – С Платоверами всё в порядке. Что последнее вы помните?
Василий вздрогнул, поняв, что снова причинил кому-то боль, и поспешно отсел. Он весь дрожал.
- Отражение… в бочке… там был Амари…
- После убийства?
- Не надо… - он обхватил голову руками. – Простите… я не хотел причинять вам боль…
Значит, о планах узурпаторов уже не узнать. Разве что Снегов снова станет лжепринцем. Но надо ли подвергать очередной смене личности и без того измученного человека? И получится ли после того, как Василий укрепился в связи со своим настоящим "я"?
Но самое страшное – это то, что психом просто воспользовались в своих целях колдунья и опальный бургомистр.
Андрюшкин положил руку на плечо пленника, и тот отшатнулся.
- Не бойтесь. Да, вы виноваты – кинжал брать было нельзя. Но вот таким – нервным, неадекватным – вас сделал Кровавый тиран. И судьба, быть может. Всё уже произошло, не прячьтесь от прошлого. От этого будет хуже.
- Тогда казните меня!
- Это решат правители. Послушайте. Ваша боль заставляет разум считать, что вы кронпринц. Этим уже воспользовались, - он достал из барсетки видокопии с изображением Рогнеды и Райтона, составленные со слов придворного мага Солёного. – Вы помните этих людей?
Андрюшкин не ждал положительного ответа, хотя и очень желал его. Это бы облегчило задачу по убеждению. Но, возможно, Снегов в минуту просветления даже не обратил внимания на ту, которая стояла рядом. А уж узнать Райтона ещё менее вероятно.
Василий мотнул головой, глядя на бумагу.
- Кто это? Это… - он пригляделся, будто не веря себе. – Эта девушка…
Психолог терпеливо ждал. Василий взял видокопию и провёл по ней пальцами.
- Она была рядом… она меня успокаивала… кто это?
Вспомнил.
- Что она говорила?
- Успокойся… очнись, - Снегов задумчиво прикусил губу. Потом резко зажмурился. – Нет, нет, нет!
Бумага с хрустом смялась в судорожно сжатых пальцах.
- Она назвала вас "Амари", - ни капли не сомневаясь, добавил Андрюшкин.
- Вы её знаете? – глаза собеседника обратились на него.
В них была мольба. Он ничего не понимал.
- После этого что произошло?
- Не помню… она ушла? – казалось, Снегов спрашивает у психолога. – А потом я увидел королеву-мать!
- Большой провал в памяти. Как думаете, почему?
- Мне больно думать об Амари… - он сцепил пальцы, не замечая, что всё ещё держит смявшийся лист.
- Поэтому вы им становитесь.
Собеседник вытаращился на него.
- Отражение в бочке, - напомнил психолог.
Василий схватился за голову.
- Но я не могу стать принцем! Что вы говорите?
- Нет. Но берёт верх ваше альтер-эго, заставляя забыть, кто вы на самом деле. Вторая личность вылезла, чтобы подавить боль и исправить содеянное. Заменить Амари Царосского. Поэтому у вас провалы в памяти.
- Не может быть!
- Это – узурпаторша Рогнеда, - Андрюшкин указал на смятый лист. – Как думаете, почему она звала вас Амари?
- Не знаю! – испуганно ответил Снегов и отстранился.
Он не хотел верить. Боялся своего беспомощного состояния. Что его обманут. Всё это Андрюшкин читал в глазах пленника.
- Ей нужно ваше альтер-эго. Кронпринц, пусть поддельный. Ради трона. На этом держится её план, и этот план нужно разрушить. Не бойтесь меня. Я действую в интересах государства, и в интересах почившего кронпринца. Вы знаете, чего он хотел?
- М…мира и процветания, - прошептал Снегов.
Он был ошарашен. Принять такие факты непросто. Пришла пора дать ему обдумать всё, что он узнал. А потом, возможно, добавить ещё фактов.
Только их очень мало. Пазл истории пленника как будто бы сошёлся. Но версию ещё нужно было проверить, подняв архивы – наверняка о Снегове есть какие-то записи в Царосе.
- Я рассказал то, что знаю об узурпаторше и её планах. Сопоставил с реальностью то, что рассказали мне вы. Ещё доказательств я добуду. Но пока не решена ваша судьба, вам лучше удержаться в своём "я". Вам незачем мучить себя, если вас ждёт справедливое наказание. Понимаете?
- Я себя простить не могу, - прошептал Снегов.
- Но вы ведь для того и рвётесь в загробный мир. Вымолить прощение.
Глаза собеседника расширились. Угадал.
- Я… да… я всё для него сделаю…
- Вот видите. Развязка обнадёживает.
Василий судорожно вздохнул, и это был вздох успокоения.
- С… спасибо вам…
Андрюшкин дружески похлопал его по плечу, и этот жест не встретил отторжения. Снегов отчаянно зевнул: сказались стресс и усталость.
- Сейчас отдыхайте. Позже я снова вас навещу.
- Хорошо… как захотите.
Андрюшкин кивнул ведьме и направился к выходу. На пороге психолог обернулся и увидел, что пленник смотрит на него с благодарностью. Психолога кольнуло. Если Платоверы захотят узнать об узурпаторах, ему же придётся возвращать альтер-эго Василия. Но он слишком долго помогал своим пациентам, и даже сейчас не подумал о том, чтобы "выпотрошить" Снегова и его второе "я". Что в итоге придётся выбрать – верность правителям или профессиональной этике?