—Когда ты рядом, я не могу испытывать никаких эмоций кроме блаженства. — Он погладил её щеку. — Не хочешь поиграть в карты со мной? Думаю, с тобой, мой Цвет, я точно выиграю!
— Мой принц! Не могли бы вы уделить минутку мне перед сияющим триумфом?
К ним подошел молодой человек и склонился ниц, отчего волосы его длинные дымно—черные повисли вперед.
— Людовик де Ноай, посланник Марьи Моревны, главного генерала Круга. Я безумно рад за ваш союз!
—Что тебе нужно? — Фиакр был крайне недоволен, что его отвлекли.
— Я лишь хотел пожелать вам счастливого союза. Надеюсь, он будет большим и сильным, как и ваша невеста.
Хоть это и сказано было комплиментом, но Анна почувствовала обиду за эти слова и чуть одернула себя за рукава.
— Благодарю, Людовик. Не переживай, брак наш сломать сможет только самый сильный человек. А я знаю только одного такого человека.
Фиакр прищурился и хитро посмотрел на Анну, которая взглядом провожала уходящих Короля и Королеву.
— На что ты намекаешь, Фиакр? — Спросила она дрожащим голосом, едва сдерживая слезы.
— Я лишь подчеркиваю твою силу и мощь, мой Цвет. Ведь именно они делают тебя такой прекрасной!
Он обнял её за талию и прижал к себе, любовно гладя по плоскому корсету в районе живота. Опешила от этого Царевна: ранее он только за плечи обнимал её, а стоило на её живот толстый взглянуть, как на секунду замечала она, что отвращением взгляд искрился.
—Фиа… —Еле слышно прошептала Анна, чувствуя жар на лице. — Позволь мне выйти на воздух. Из-за корсета трудно дышать. Я скоро вернусь.
—Хорошо, мой Цвет. — Он поцеловал тыльную сторону её ладони. — Я буду ждать тебя.
Анна сделала небольшой реверанс и побежала в сторону балкона так быстро, насколько позволяли стянутые туфлями ноги и сжатый тугим корсетом живот. Что это было? Он посмеялся над шуткой про её формы? Да, она не крохотная девочка, чьи кости выступают сквозь тонкий шелк кожи. У неё есть грудь и бедра, выступающий живот. Но именно это делало её самой желанной из сестриц — в Белогорье считают, что чем шире бедра девушки, тем больше наследников она сможет родить. Но почему же сейчас за это она чувствует стыд? И все-таки поддержка Фиакра того человека Людовика… Он сказал это, чтобы не обижать его? Чтобы показать, что они хотят союза с Кругом? Да, скорее всего так. Фиакр любит её!
Но как только вернулась Анна-Царевна в зал, так сразу её словно морозом пронзили. Скорее это были насмешливые взгляды придворных, что начинали шептаться, стоило ей пройти мимо:
“И это невеста? Скорее уж жених!”
“А я-то думала, она красивее меня, а похожа на чудище морского!”
“Нет, ну ты посмотри! Неудивительно, что Фиакр даже её не целует!”
“Тоже мне, Царевна! Да если бы не её статус, он даже не посмотрел на неё!”
“Спас он её от проклятья! Да он таких как она каждый день спасал трех на дню, но что—то в невестки короля они не набивались”.
И чем ближе подходила Анна к карточному столу, со стороны которого слышала смех его задористый, тем неспокойней на душе становилось. Подойдя к колонне, она осторожно выглянула из—за неё и так и застыла на месте:
— Фиакр! — Девушка что сидела по левую сторону от него, ловко пробежалась пальцами по его груди. — Неужели ты любишь эту Анну? Она же такая уродливая! Я больше тебе в жены гожусь!
— Нет, я! — Девушка, что была по правую руку, коснулась его подбородка и хитро улыбнулась.
—Девочки, вы обе прекрасны! — Он с улыбкой прижал их к себе. — Но увы, женой будет Анна. Но обещаю, что не забуду вас! В конце концов, кто мешает мне устроить гарем? Чем я хуже принцев Алахары и Куан Ли?
Он уткнулся носом в шею девушки, слегка прикусив, отчего она засмеялась. Анна же закрыла рот, чтоы не закричать и быстро выбежала из замка. Благо из-за громкого оркестра не было слышно стука её каблуков.
— Скорее, верните меня домой!
—Есть, Мисс!
Карета неслась, удаляясь от Королевского Замка, как Анна удалялась от состояния спокойствия, норовя заплакать, но ждала, пока они не приедут. И вот уже через полчаса она медленно сползла по стене в своей комнаты, попытавшись уткнуться носом в колени. Но корсет мешал этому. И Анна одним рывком порвала ленты шелковые и отбросила его в сторону, пропитав слезами горькими юбку. Кого она обманывала? Все это время он смотрел на других дам не из—за обязанностей, а из интереса плотского! Тогда зачем нужно было мучить все эти три года? Говорить о любви? Да, она сейчас не такая худая, как тогда, когда он спас её, полюбил… Он таких спасал по три раза на дню? Да чтоб его! Если бы просто написал, что это лишь брак для союза стран... Было бы больно, но не так! Сейчас она готова была вырвать сердце из груди и разбить об пол, чтобы никогда более ничего не чувствовать!