—Черт… Я понимаю, что он прав, да и будь я его женой — гораздо больше шанс того, что меня не обезглавят, стоит мне явиться с мечом в сторону Фараона. Но…
—Но ты не хочешь быть ему обязана. Даже спустя столько лет, ты не меняешься.
—А должна? Я, как лидер, должна в первую очередь показывать свою независимость. Именно к этому я и хочу привести девиц Алахары.
—Как лидер… —Прошептал Иван почти одними губами.
—Кстати говоря, Ванечка. — Она сжала его руку. — Что, черт возьми ты делаешь на Круге?! И какого лешего от тебя разит магией Дарксии?!
—Ну как сказать тебе…
И рассказал Иван ей все: как из Белогорья сбежал, оставив все на Серую, как встретил Марью Моревну и полюбил её, а после сделал Царицею Белогорья, да наказ её не исполнил — в чулан зашел, да Кощея выпустил. А тот Марью Моревну и похитил.
— Постой, постой… Ты говоришь про Марью Моревну, воительницу с Круга?! Да из-за этой бестии мы проиграли почти! Выступала она за Восточную Алахару, за сторону Старшего Сына Алахары и Фараона. Но почему-то развернула она свои войска в пылу сражения. И да, помню, видела я тучу. Еще помнится, подумала, мол, не было её ж минуты назад! А это оказывается Кощей Бессмертный. Теперь нам настанет писец.
— Марья!
—Что “Марья!”? Сам подумай: если Марья Моревна и Кощей объединятся, то не будет у мира и шанса на победу! Кощей Бессмертный — истинное зло, как и подданные его, что не знают ни любви, ни жалости, нападая на деревни! Сколько уж жизней забрали они, особенно в последние два года… А Марья Моревна… Тьфу, у нас даже имена одинаковые! Что уж говорить — смогла она объединить народ на Круге! А там воины лучшие со всего мира!
—Ну не со всего… Как знаю, алахарские воины давно те земли покинули.
—Были бы они еще… Ладно, меня теперь другое интересует: зачем ты вообще едешь Марью спасать? Чтобы не дала она войска Белогорья в лапы Нави?
Опустил взгляд Иван, а щеки его румянец покрыл.
—Д..да..
Марья, сестрица его, замахнулась, да звонко по щеке ударила.
—А ну не ври! Неужели, из-за любви все?!
—И что с этого? Одно другому не мешает! В любом же случае я еду за Марьюшкой в Дарксию!
Вздохнула Марья, да обняла Ивана.
—Прости, братец. Просто…
Она уткнулась носом в его шею и сжала кафтан на спине. Почувстовал Иван, как за шиворот потекли соленые слезы, а плечи сестры задрожали. Удивился Королевич, редко когда сестрица его плакала, но не растерялся — обнял в ответ, да начал качать из стороны в сторону.
—Я тебе что, дите маленькое? — Сквозь слезы промямлила Марья.
—Нет. Ты моя маленькая сестрица.
Он продолжил её качать, но потом остановился.
—Тут есть погреб?
—Что? —Марья недоуменно взглянула на него сквозь пелену слез.
—Ну, с вином, медовухой там…
—Ты уверен? Тебя же после первых глотков выносит!
—А ты докажи! Может я это, все дни подряд пил?
—Ты? Да ты же сам Серую постоянно отчитывал за пьянство!
Иван усмехнулся, Марья же схватила его за руку и выбежала в коридор, направляясь в темный угол.
—И куда это вы, позвольте узнать? —Мустафа шел, держа в руках книгу.
—Посмотреть, в порядке ли вино, что привезла сестрица Анна с Бэати! Уж надеюсь, ты не выдул его вместе с шлюшками портовыми?
Резким движением снял маску и капюшон Мустафа. А после взял Марью за руку и приложил к груди.
—Хочешь убедиться — пошли со мной. Что ни капли я не выпил! И ни одну девушку не использовал.
Марья удивилась сильно, взглянула на брата, который тоже ничего не понимал, но пошли они за Мустафой. Зайдя в темную комнату, изредка освещенную факелами, они сели за стол, а Марья направилась к самому темному месту. И принесла сундучок с узорами золотыми и камнями драгоценными. Открыла она крышку и мило улыбнулась: на атласной подушке лежала темно-зеленая бутылка, прочно запечатанная золотой печатью.
—Я же говорил. — Мустафа потянулся к бутылке. — Позволите?
—Нет!
Марья поставила сундук на стол и достала бутылку. На несколько мгновений горлышко, где держала Царевна, покраснело, и деревянная пробка вылетела.
—А ты говорила, что это сложно. —Улыбнулся Мустафа. — Видишь, все работает.