—Моя серебряная луна.
Он крепко обнял её, уткнувшись носом в волосы.
И сколько они так сидели, возможно, знали только стражники и остальные заключенные. Но Ливею и Ольге было все равно. Только тепло друг друга, горячее дыхание и аромат переплетенных тел были им важны. Ощущение, словно мир был настолько мал, что земля есть только под ними. И это было настолько чем-то интимным и уникальным, доступным только им, что они согласны были раствориться в тепле и нежности. Навсегда.
—Пора, моя луна.
Ольга расклеила слипшиеся ресницы и подняла глаза на Ливея. А после села на колени достала из рукава железную шпильку с лотосом из хрусталя и протянула ему.
—Ты хочешь отдать её мне? — Выдохнул Ливей. — Ожидаемо.
Вместо ответа она склонила голову перед ним так, чтобы было видно пучок.
—Ты…
Ливей осторожно взял в руки украшение и с трепетом посмотрел на Ольгу.
—Украшение моей матери тебе больше идет, чем эта железка.
—Думаю, эта железка только ярче будет на фоне это короны.
Проведя рукой по черному шелку волос, Ливей чуть сжал пучок и дрожащею рукою воткнул шпильку так, что цветок лотоса оказался с левой стороны.
—Еще увидимся, луна моей жизни.
Он поцеловал её в щеку, а после помог встать.
Ольга улыбнулась ему, слез не скрывая, и с грохотом закрыла дверь.
Как пришла обратно в Главный Дворец она не помнила. Даже не в силах сказать, где и когда её заметили служанки и отвели в комнату, дабы поправить макияж и укладку.
—Ваше Сиятельство! Ну зачем вам эта шпилька?
Ольга перехватила руку служанки и откинула её.
—Не трогать.
—Вы не в настроении, госпожа?
“Как тут можно быть в настроении, когда скоро на твоих руках окажется кровь твоего возлюбленного?” — Печально вздохнула Ольга, следя за состоянием шпильки.
Солнечный свет, падающий с балкона третьего этажа, на котором уже восседал Император, рассеивал тьму коридора, по которому шла Ольга. С улицы доносились шепотки и разговоры пришедших на казнь. В конце концов, не каждый день отбирают жизнь у уже бывшего Наследного Принца.
—Никогда не думала, — Прошептала Ольга, встав рядом с Императором, — что всякий раз, когда увижу так много народу — это будет означать чью—то смерть.
—А как же твоя свадьба?
—На ней не было и второй трети числа людей, чем сейчас или на похоронах матушки с батюшкой. —Она окинула взглядом собравшихся внизу, приметив знакомую рыжую косу. — В такие моменты думаешь, отчего людям так нравится смотреть на смерть государей…
—И к каким выводам ты пришла?
— Это их личное успокоение. Что и те, кто имеют высшую власть, могут совершать ошибки. Что будь ты хоть солнцеликим иль разгульной пьяницей, все едино — когда—то наши души заберут боги. Возможно, даже не по своей воле.
—Император и наследники сравни богам. Пора начинать.
Он медленно поднял руку, призывая к тишине. И лишь его рука вновь коснулась подлокотника стула, на возведенную утром деревянную сцену вывели Бывшего Шицзы Вейшенга, известного на весь мир как Куан и немногим как Ливей. Руки его и шея были скованы деревянной колодкой, тесной для его широких рук. Как только он оказался в центре, главный советник, Бо Жань, схватил его за длинные грязные волосы и приложив усилия, наклонил в сторону Императора и Ольги.
— Сегодня приводиться в исполнение приговор Его Императорского Величества Хэшо цинвана Юйлуна в отношении Бывшего Шицзы Вейшенга, его родного сына, ведь было совершено им преступление крайней степени аморальное! Он убил новорожденного сына Шицзы Хуланг и Фуго—гуна Бужубафэня! Приказом Его Императорского Величества Вейшенг, известный также как Куан, приговорен к Смертному Пути! Приговор будет немедленно приведен в исполнение… Шицзы Хуланг!
Почти весь народ разнес волну аплодисментов, криков и оваций. Ольга взмахнула рукой и оказалась перед Ливеем.
—Я же говорил, встретимся…
От улыбки нежной на исхудавшем лице и взгляд синих глаз, сравни бескрайнему океану, Ольга резко отвернула голову, дабы не расслабится.
—Снимите с него колодку. И если есть, что сказать, пусть молвит. Мне нужно подготовиться.