И орали они друг на друга, пока Ваня томно вздыхал, руку на лоб положив.
―Напомни, Серая.. Зачем мы созвали Совет?
―Чтобы обсудить казну. ― Скрывая недовольство за рыком, ответила коренастая девушка, что стояла рядом с троном. ― Но как обычно все решают чужие вопросы.
Ваня и Серая бы не прекращали перепалки, но кто-то кинул стул.
― ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ, ПЕСЬЕ ОТРОДЬЕ!
От крика Серой, что почти походил на злобное рычание, участники Совета резко замолчали и сели на свои места.
―Спасибо, генерал Серая. ― Ваня встал с трона. ― Вы прекрасно знаете, господа, что мы не будем выходить на тропу войны с Дарксией. Пускай они и монстры, но нападем мы на них ― будем не лучше. Более того…
Он посмотрел на генерала, давая ей понять, что больше не сможет притворяться.
― Наши войска не способны отбить и десятую часть войск Дарксии. Хоть третий год идут тренировки и набор воинов, но как вам известно, наша страна известна, более того, от этого зависит экономика, тем, что мы поставляем уникальные драгоценные камни, а также лучшие продукты во всех четырех странах.
― Пф, так набирайте больше воинов. Что, у нас бравых ребят нет? ― Спросил старик в соболиной шубе серого цвета.
― Как я уже сказала, Всеволод, нам необходимо заниматься сельским хозяйством, скотом и горным делом. Наша армия сильна, но не до такой степени, чтобы наравне с Алахарой воевать с нежитью!
― И что? возьмите крестьян!
Серая посмотрела на него как волк смотрит на жертву, которой вот-вот перегрызет шею.
― У нас нет крестьян, Всеволод. Если вы продолжите в таком же духе называть народ, благодаря которому вы сейчас сидите в мехах и камнях, то побойтесь меня больше, чем Ладу.
На мгновение в зале повисла кристальная тишина, в которой слышалось завывание ветра за стенами.
― Наша ситуация вновь обострилась. ― Вздохнул Ваня. ― И мы ни к чему не пришли. Я вижу, что мы так не найдем общего мнения. На том и закончим.
Бояре вздохнули и зашуршали полами шуб по деревянному полу, прочь уходя. Только Серая с Ваней осталась.
―Не могу я так более, Серая. ― Тяжко вздохнул Королевич. ― Они орут каждый день, никогда не приходят к единому мнению. А Коляда движение времени то не тормозит.
―Не понимаю, зачем вообще они приходят. Только жрут и пьют, как паразиты. ― Девушка села на ступени рядом с троном, кряхтя. ― Но уж такова твоя работа, Вань.
Ваня сел рядом и протянул ей бокал с медовухой.
―Не хочу я делать это. Проблемы решать, да думать, как страну не потерять. Честно, когда впервые на трон сел, день спустя после похорон отца и матери, думал, меня поддержат да помогут. Но увидел в глазах презрение. Ненависть. Злость. Словно я тварь Навийская…― Он смущенно посмотрел на Серую. ― Прости.
―Да ладно тебе! Уж тебя я прощу за слова эти. ― Девушка усмехнулась и стерла с подбородка остатки напитка рукавом рубахи ситцевой. ― Давай, че там дальше? Слыхала, что Дмитрий да Даян хотели против тебя пойти. Даже остальных подговаривали бунт поднять. Да только ленивые они. Или не столь храбрые.
Серая с громким звуком отхлебнула медовухи, смачно выдохнув. Затем она принесла блюдо со стола с остатками кабана, лично ею пристреленного.
―Будешь? ―Она чавкнула, откусив мясо, соком пропитанного..
―Давай.
Ваня улыбнулся и также громко откусил мясо. И в этот момент его сердце радостью и легкостью наполнилось. Никаких правил или упреков. Только он и Серая сидят в подножье трона. Весь такой Королевич в шубе зеленой золотом расшитой, да в рубахе и брюках хлопковых, и генерал в рубахе серой, местами в пятнах. Серая никогда не была такой, как остальные девицы, которых Ваня знал: волосы небрежно завязаны, где-то они торчали, а где-то обрублены, в то время как обычно девушки за волосами ухаживают, а незамужние в одну косу заплетают. Лицо, а как видел Царевич, и тело все было в шрамах, бороздах, да ожогах. И на это было плевать ей.
― Эй, чего засмотрелся, Вань?
Ваня улыбнулся и сделал глоток медовухи.
―Ничего. Просто впервые за долгое время я чувствую себя живым.
Солнце падало сквозь витражи цветные, блики красочные на пол кидая. Воздух был пропитан ароматом дерева теплого, медом да смолой горящей. На столе длинном остатки еды лежали, где-то мухи уже летали. Прислуга в зал не заходила ― не хотела прерывать спокойствие Ивана и Серой.