—Так мягче, Королевна?—Прошептал он ей на ухо.
—Было бы ещё лучше, — она провела пальцем по жилкам на ладонях, что держали её за талию,— если бы ухо не щекотала чья-то борода.
Кощей прижал Марью к себе и устремил взор на блюдце, по которому яблочко катилось, а в центре, словно в зеркале, Иван—Царевич стоял, а рядом с ним Ольга, принцесса Куан Ли, да Марья—Царевна.
—Вот же… —Усмехнулся Иван. — А помните, как в детстве Анна всегда засыпала в любой кровати, кроме своей?
—Ага. А ты ещё конючил: “Маааама! Пааапа! Анна опять меня с кровати согнала!”
—Не было того! —Надул щеки Иван, да руки на груди сложил.
Ольга подняла руку, рукавом улыбку скрывая, а глазами серыми, что серебром блистали, на сестру посмотрела.
— Ну, сегодня такой проблемы не возникнет. Комнаты в Западном Дворце для гостей одинаковы. В конце концов, давно я там не была, хоть прогуляюсь. Иван, брат мой, будь добр, найди моего мужа, Бужубафэня. Он должен быть в это время в Императорском саду.
—Но я даже не знаю, где это…—Хотел было возразить братец, почесав затылок, но поймав взгляд укоризненный сестер, вздохнул. —Понял, понял. Нечего вообще так смотреть!
И как только скрылся Иван вдали коридора, как между Ольгой и Марьей словно молния сверкнула, а воздух давил всем своим телом. Не смели они и слово сказать друг другу, только в ночных сумерках сверки пели.
—Как давно мы не собирались так? — Спокойным, но не лишенным нотой радости голосом, спросила Ольга, наблюдая, как розовеет линия горизонта.
— Так всегда мы вместе были. — Встала рядом Марья. — Ну, я имею в виду, вчетвером.
—Я про наши посиделки, Марья. Только наши с тобой. —Горько вздохнула Ольга. — До сих пор помню шелк твоих волос, когда ты просила их заплести, да новую сказку рассказать…
Дернулась Ольга, подняла взгляд, да губы закусила, чтобы всхлипы скрыть.
—Ольга… — Хотела было Марья коснуться, как та взяла её ладони в свои и посмотрела в глаза.
—Прошу, Марья. Прости меня. Да, я много раз просила прощения, и в то же миг ты мне отказывала, но сейчас… — Ольга упала на колени, не сводя взора с растерявшейся сестры. — Дай мне хоть призрачную надежду, что мне дозволено вновь стать тобою любимой сестрой! Я сделаю все, что пожелаешь. Коли еще твое сердце трепещет по Надждже, то пускай… В конце концов, любовь ничего не заменит. Только молю… Прости меня.
Ольга опустила лоб на ладони Марьи, а та села рядом, приоткрыв рот, громко вздыхая, а взглядом пытаясь поймать серые глаза сестры.
—Ольга… Не стоит просить за это прощения. —По её щеке скатилась слеза. — Правда, не стоит! Да, я злилась на тебя все это время, но сейчас... Сейчас я поняла, что именно тогда ты изменила мою судьбу. В лучшую сторону. Правда. Сейчас я с Мустафой. И я счастлива, хоть и странно это.
Увидев счастливый лик Марьи, освещенный светом любви и надежды, Ольга подняла руки и положила тонкие пальцы на щеки, проведя большим пальцем по выступающим скулам.
—Сестренка… Ты так повзрослела… Спасибо.
—Сама же говорила, — Смутилась сестра, надув щеки, — что пока война, Навь аль другая напасть не забрала вас на Луга Золотые, может, по душам поговорить.
—Ты и вправду стала молодой девицей. Мудрой, и что уж скрывать, безумно красивой. Огненное солнце надежды.
—Ну все, прекращай. А то чувствую, щеки под цвет волос станут. И вообще, не была бы ты старшей — в жизни бы не послушалась!
—Ладно, ты права. Лебедя не предложу, но может, куропатка подойдет?
—А может, что—то из местной кухни предложишь?
—Хммм… Сладость и кислинка, верно?
—Погоди, ты, помнишь?
—Конечно. А кто к твоим десертам приказывал подавать лимон или смородину?
Марья Моревна взяла яблоко, от чего картинка на блюдце исчезла.
—Марьюшка, ты не одна тут смотришь… —Кокетливо провел Кощей пальцем по руке к ладони.
Но Марья с недовольством фыркнула и встала, а подойдя к решетке, качнула бедрами и развернулась.
—И что? Хочешь посмотреть, как они будут ужинать? И вообще... —Она брезгливо посмотрела на него. — С этим дряблым телом, бородой и водорослями вместо волос ты мне противен. Побрейся хоть, а потом и касайся меня.