- Поточнее, - попросила я.
- Я поместила в интернете свое объявление, человек заинтересовался - загорелся желанием понять, что происходит в его жизни? И влияет ли как-то квартира, помещение, в котором он проводит время, ест, спит, что-то делает, на его будущее, на его жизнь вообще? Вы поймите, это сложная наука, не какая-то ересь. Я ставлю, так сказать, диагноз, а человек сам решает, как ему поступить в дальнейшем. Диагноз! Не лечение - не путь к разрешению проблемы! Я бы прошла мимо вас, но с моей рамкой стали происходит чудеса, она не дала мне уйти, призвала меня помочь вам. Вы недавно понесли тяжелую утрату? Потеряли близкого человека? Я не ошибаюсь?
- Это так, - непослушными губами проговорила я. - У меня бабушка умерла от сердечного приступа.
- А вы не подумали о том, что на ее уход могли повлиять факторы извне? Не ее внутренние недуги?
Если бы передо мной стоял мужичок с хитрыми глазами или тетка с не менее хитрыми глазами, я бы решила - шарлатан или шарлатанка. Ни у него, ни у нее нет в лексиконе умных слов, шарлатаны гипнотизируют взглядом и усыпляют бдительность потоком глупого, но связного красноречия, которое способно запугать, обеспокоить и заставить действовать с чужой помощью, с помощью шарлатана, приготовившего свой карман.
- Сколько будет стоить... проверка вашей теории? - слегка пришла в себя я.
- Нисколько, - вытянув шею, ответила Мишель. - Но мне очень нужны практические подтверждения своей теории. Очень! И вам эта проверка пойдет на пользу: вдруг ваше жилище пагубно влияет на вашу жизнь? Неблаготворно отражается на вашем будущем? Может быть такое? Я считаю - может! А всего лишь нужно переехать и все наладится.
- Наладится? - не поверила я. - И мама выздоровеет, и я... изменю свой статус? Жаль, бабушку не вернешь.
- Я не настаиваю на переменах, - повторилась Миша, но высказалась более конкретно, без диагнозов и лечений. - Я только озвучиваю результат своих исследований, люди сами принимают решения, что и как. Также поступлю в данном конкретном случае.
Мишель смотрела не на меня, а на мою новую входную дверь. И взгляд у нее при этом был проникновенный, в том смысле, что она готовилась проникнуть в квартиру через закрытую преграду, в очередной раз забыв о моем существовании. Я звякнула ключами - напомнила о себе, параллельно вспомнила известную фразу - смотрит, как баран на новые ворота. Мишель вздрогнула, очнулась, и обратилась ко мне со словами, выказав малую толику неудовольствия:
- Могу и не озвучивать результат, на ваше усмотрение. Я ни на чем не настаиваю...
Я молчала и внимательно изучала рамку в ее руках. Усилив недовольство, Мишель заявила:
- Хотите, принимайте участие в эксперименте, не хотите, ваше право. Я вижу, вы успели привыкнуть к своему жилищу и уже настроены категорически против.
- Я не успела привыкнуть к жилищу, - повторилась я за ней, зачем-то сморщила нос, как бы выразила презрение, и пояснила, - мы недавно сюда переехали. И сразу... почти сразу бабушка... бабушки не стало. - Я не могла произнести страшное слово "умерла".
- В прежней квартире вас всё устраивало? - делая паузы между словами, вопросила девушка.
- Как сказать, - передернула я плечами.
- Понятно, - протянула сообразительная особа, по-своему оценив мой пространный ответ, и констатировала, - переехав сюда, вы думали, что ваша жизнь изменится в лучшую сторону. С самого начала все пошло не так. Надеждам, увы, не суждено было оправдаться.
- Но почему же! Я не хочу отчаиваться. Да, я надеялась на изменения в лучшую сторону. Беда с бабушкой - это не показатель нескончаемой черной полосы в жизни. У бабушки уже был один инфаркт, она пошла на поправку, но потом случилось... то что случилось. Может, возраст тому причиной или сезонные обострения, как это часто бывает у сердечников, - задумчиво пробормотала я, вспомнив открытую входную дверь и цыганку, которая шастала по подъезду и старательно прятала свое лицо от студентки с третьего этажа. Вдруг она прятала лицо потому, что ничего цыганского в ее внешности не было?
Я придирчиво осмотрела девушку Мишель. Попыталась представить ее в цветастой юбке до пола, в цыганском платке. Блондинистые волосы всегда можно спрятать под темный парик с двумя заплетенными косами.
Ничего не вышло. У меня всегда были проблемы с воображением. Или дело в том, что цыганская внешность к Мишель никак не приставала.
- Как я понимаю, ваша мама заболела? - вырвал меня из задумчивости голос Мишель.
Я сдержанно кивнула, мысленно отругав себя за болтливость.
- Так вы позволите мне войти?
Я на удивление легко справилась с замком, распахнула дверь, вошла первой и пригласила нежданную гостью. Она замерла в прихожей, не выпустив "на волю" своего помощника по проведению практического эксперимента. Поочередно обведя взглядом три двери, ведущие в три комнаты из прихожей, в которой мы находились, Мишель выбрала ту, что посередине. Это была моя спальня. Я ничего не сказала, просто двинулась за гостьей.
Мишель обошла комнату по периметру, не прибегая к помощи своего подсказчика и помощника в одном "лице". А на лице девушки не дрогнул ни один мускул, никаких чувств не отразилось. Я незаметно вздохнула с облегчением. Но как всегда поспешила.
Мишель вернулась к тому месту, откуда начался обход спальни. Выпрямила спину, зажала рамку из проволоки между ладоней на уровне груди, после чего попросила меня занять ее место. Сместилась в сторону и сунула мне в руки свое приспособление. Помогла мне повторить ее действия - между ладоней зажата рамка, удержание на уровне груди.
- Сейчас вы зарядите рамку своим биополем, для чистоты эксперимента, - прошептала девушка. - Достаточно, - спустя минуту, умиротворенно произнесла она, осторожно взялась за веревку длинной не более десяти сантиметров, не прикоснувшись к самой треугольной рамке. Я разжала ладони, рамка качнулась, подвешенная за веревку.
Мишель не успела двинуться, я спросила у нее:
- Как правильно - иди слева направо или справа налево?
- Без разницы, потому что я обойду комнату в разных направлениях, чтобы убедиться в правильности первого результата. И будет лучше, если вы не издадите ни звука.
- Волны, - коротко высказалась я, выказав сообразительность. Мишель нахмурилась и двинулась в путь.
Рамка в ее руках подергивалась, но не выкрутасничала, как совсем недавно перед входной дверью. Я следила за действиями Мишель, затаив дыхание - все-таки, волны, помехи. Когда девушка с рамкой в руках дошла до окна, рамка затихла на несколько секунд, затем закачалась, как маятник в часах. Мишель миновала оконный проем, рамка-маятник замедлилась, потом и вовсе остановилась, будто у нее закончился завод. Потом рамка все же пришла в движение, на этот раз совершая круговые вращения наподобие тех, что у входной двери, но с меньшей амплитудой. Со стороны походило на перевернутую воронку.
- Что это значит? - шепотом спросила я у Мишель, когда она достигла места, с которого начала свой эксперимент.
- Всё потом, - так же шепотом ответила она. Развернулась и двинулась в обратном направлении, обходя мою спальню слева направо. Все движения и вращения рамки повторились в тех же самых местах, с той же амплитудой.
Завершив вторичный обход по периметру, Мишель вышла в центр и тут... треугольная рамка начала творить чудеса: она раскачивалась, извивалась, как ящерица, которая собирается избавиться от хвоста. Мишель не выдержала и "успокоила" рамку одним доступным способом - взялась за две стороны треугольника большими и указательными пальцами обеих рук. Мне показалось, что третья сторона равностороннего треугольника, свободная, чуть трепыхнулась, совершая предсмертное движение, после чего застыла. Я боялась дышать, лицо гостьи покрылось испариной.