— Почему мы пришли сюда, мёрзнуть этим утром? — спросил Финн на языке холмов Эриндаля, по всей видимости полагая, что никто вокруг не сможет его понять. — Если вам двоим интересно смотреть, как падает голова северянина, я мог бы вас уважить и не выходя наружу, на этот проклятый холод.
— Потому что я так захотел, — ответил Браудер, задумчиво разглядывая толпу людей перед собой. — Здесь будет на что посмотреть и помимо северных голов.
Финн ухмыльнулся и сказал уже на железном языке:
— Ну, как скажешь, Ваше Величество.
Его младший брат, стоящий по другую руку от Короля, бросил осуждающий взгляд на Финна.
— Казалось бы, парень с разбитым лицом должен держаться скромнее.
— Я разговариваю весьма скромно, братец, поверь мне. Не посылаю Его Величество в Бездну и не предлагаю ему поесть восемь холмов. Кстати говоря, пойди в Бездну, Бартл. Для того, кому дали прозвище Равный, ты стал отвешивать слишком уж много поклонов.
С этими словами Финн приложился к бутылке. Одну только её, сделанную из стекла, пусть и довольно мутного, можно было бы сменять на приличное количество денег и стоило только догадываться, во сколько хозяин питейного дома оценил её содержимое. Однако Финн с равнодушным лицом лакал прямо из горла, проливая изрядную часть на роскошную красную рубашку и волосатую грудь. Сделав три мощных глотка, он бросил взгляд на слепого и вновь обратился к Королю:
— А наш молчаливый друг не мог сказать, что мы здесь увидим? Мы ведь потому уже почти год и таскаем его за собой, разве нет? Чтобы он рассказывал нам о том, что случится, и где нам лучше встать, чтобы оно случилось не с нами.
Слепой юноша не двинул и единым мускулом, все так же глядя в никуда. Но до ответа все же снизошёл:
— Сегодня многое может случиться, — сказал он, и голос его был тихим, почти переходящим на шёпот, но все же каким-то образом Риг услышал его вполне отчётливо.
— Очередной осколок мудрости, — Финн отвесил слепому почтительный поклон. — Благодарим тебя, о бесполезный. Столько месяцев таскаем за собой это чучело, а все, что получаем взамен — это «много чего может случиться» и «тёмная ночь придёт». Чтобы бы мы только делали без этого славного парня и его жутких птиц?
Бартл Равный вздохнул, Безземельный Король усмехнулся, а слепой юноша не реагировал вовсе, и жизни в нем как будто бы было не больше, чем в его чудных птицах. Сам же Финн не унимался.
— Готов спорить, из меня получится куда лучший прорицатель, — Финн демонстративно поднял свободную руку в драматичном жесте, точно актёр на ярмарке, после чего прикоснулся кончиками пальцев к прикрытым векам. — И предсказываю я, что в итоге будет суд поединком. Людям севера хлеба не надо, дай только головы друг другу рубить и назвать это правосудием. Посидят, языками почешут, сколько утерпят, а потом пойдут топорами махать, как солнцу встать. Что скажешь, птичий хозяин? Прав я или как?
Уголки губ слепого дрогнули слегка, но он промолчал.
— Только не нужно зависти, — Финн хлопнул юношу по плечу. — Ничего не могу поделать с тем, насколько я хорош. Таков мой дар, и он же моё проклятие. Печалиться тут совершенно нечего, а если ты хорошо попросишь, я могу взять тебя в подмастерья.
Наёмник сделал ещё глоток из бутылки и потряс её в руке — внутри оставалось буквально пара скромных глотков — после чего встал на цыпочки и поставил бутылку на каменный постамент Одинокого Дозорного. Десятки презрительных взглядов облепили его в этот момент, и даже возвращённые с пустошей да бесчестные мелкоглазые отшельники смотрели на него с неодобрением, но Финн лишь ухмыльнулся. После этого он запустил руку в карманы своих штанов и извлёк от туда пару серебряных колец, что идут в империи за деньги. На одно из таких колец можно было бы достойно жить целый месяц.
— Но если у тебя есть своё пророчество, я с радостью послушаю и даже поставлю немного денег. Как тебе, а? Ставлю два серебряных, что парень так или иначе уже до конца дня с Создателем познакомится.
— Ты говоришь уверенно, — заметил Король. — Как будто и правда пророчествуешь.
— Если на твоё судилище пришла тьма народу, то ты точно перешёл дорогу важному и мстительному ублюдку. А за такие переходы уйти без оплаты не получится, как ты ни старайся.
— Но мы же однажды ушли, — сказал Бартл. — Ты-то уж точно отделался очень легко на мой взгляд. На месте того градоправителя я бы тебя вздёрнул на ближайшем суку при первой же возможности, даже если бы мне на выкуп предложили твой вес золотом.