— Что-то достойное, — сказал Стрик и убрал свой меч в ножны.
Больше никто не сказал ничего.
Не нужно было хоть сколько-то разбираться в людях, чтобы понять, что на уме у каждого: думают о возможностях, подсчитывают риски. Обещанная сила, за сокрытие которой двое ночных чужаков заплатили жизнями, казалось великой, можно даже сказать безграничной. Насколько низкими должны быть шансы на успех, чтобы человек отказался от попытки до неё дотянуться? Сколько из них готовы будут рискнуть жизнями?
В молчании они зализывали раны, когда Ондмар, с правой рукой на перевязи, поправив окровавленную ткань на месте своего глаза, не сказал лишь два важных слова:
— Их мало.
Эйрик неспешно кивнул.
— Скорее всего, это так. Имей они численное преимущество, не стали бы дожидаться ночи при такой силе. Не стали бы воровать наши припасы. Даже сейчас мы сильнее их.
Последнее утверждение звучало сомнительно, с учётом того, что в отряде не было никого, кому удалось избежать ранений. Ригу относительно повезло — вывихнутое плечо ему вправил брат, а от боли из-за трещины в ребре помогал чернослёз. Остальным повезло меньше. Дэгни Плетунья была мертва.
Сам Эйрик старательно не смотрел в сторону девушки, держался спокойно и отстранённо, словно ничего не случилось. Остальных подобное поведение может, и обмануло бы, но Риг знал это чувство, когда ты пытаешься не замечать огромной дыры в своём мире, осторожно обходишь её по самому краю с таким видом, будто этой зияющей пустоты там нет вовсе. Скорбь, которая слишком велика для человека. И любая попытка выразить её хоть как-то, сдержать себя на половине, выдать лишь то, что считаешь правильным выдавать — неизбежно ведёт к падению в эту зияющую, бесконечную пустоту. Так что остаётся лишь один выход: закрыть своё сердце полностью, обратить его в камень и сталь. Эйрик казался невозмутимым, но Риг знал, что за этой внешней бронёй он сейчас рвётся на части.
— Выдвигаемся, — сказал Эйрик Весовой после короткого вздоха. — Вернём похищенные припасы, дойдём до самого конца, и заберём себе то, что наше. По праву сильного. Моря нашей крови!
Никто не отозвался. Но все поднялись, готовые броситься в погоню.
— А что насчёт Дэгни? — спросил Риг.
Сам он не мог бы беспокоиться меньше об этой шавке, что была предана только хозяину. Говоря по-честному, он даже чувствовал лёгкую радость с её смертью — так позиция Эйрика теперь чуть слабее, а значит и шансы самого Рига стали повыше. Но вот остальные смотрели на эту ситуацию иначе.
Нельзя не отдать Эйрику должное, ни единая мышца на его лице даже не дёрнулась, и голос его не дрожал:
— Вор, укравший наши припасы, знает местность и получил достаточно времени, пока мы зализывали раны.
— Она погибла в бою, и заслуживает достойные проводы, — Риг старался звучать уверенно, но так же сделал небольшую паузу, словно его одолевают эмоции, и ему нужно немного времени, чтобы их усмирить. — С огнём, раз уж поблизости нет даже реки.
Ещё одна пауза, побольше. А после Риг незаметно сглотнул, посмотрел Эйрику прямо в глаза.
— Она погибла, защищая тебя.
— У нас нет времени!
Совершенно точно Эйрику не стоило кричать. Стоя над изувеченным телом Плетуньи, до этого момента он выглядел лишь как негодяй, у которого даже жизнь своего самого преданного человека не имеет никакой ценности. Как тот, для кого ничего не стоит жизнь или смерть боевых товарищей, своей сестры, а теперь возможно и возлюбленной. Люди были готовы это принять, суровый Север любит железную руку. Но он закричал, и теперь выглядел ничтожно.
— Вы можете идти, — сказал Риг, мысленно взмолившись, чтобы не дрогнул его проклятый юношеский голос. — Я провожу её один, и после догоню вас.
Подкрепляя свои слова, он пошёл рубить сухие ветки с ближайших деревьев, дрожа от страха так, что удивительно было, как никто этого не заметил и ничего по этому поводу не сказал. Но он пошёл рубить дрова и всю силу воли свою положил на то, чтобы не оборачиваться, даже когда дошёл до этих жутких деревьев и вспомнил, что так и не нашёл своего топора. Просто достал свой нож и стал резать ветки им.
— Ты бы ещё ногтями поковырял, — сказал Йоран Младший, отодвигая его плечом. — В сторону двинься.
Риг послушно отошел, и Йоран стал орудовать топором. Чуть поодаль тоже послышался стук — повернув голову, Риг увидел нарубающего ветки Элофа Солёного. Рядом с ним Ондмар, собирал результат работы своей здоровой рукой и относил к телу девушки. С другой стороны Финн и Бартл, в помощниках у них Бешеный Нос.
Остались все.
Когда же огонь разгорелся, тело Дэгни Плетуньи покрылось пламенем, поднялось до небес вместе с дымом, с облаками отправилось к морю. Пришло время говорить последние слова, но их обычно говорил Трёшка, а он тоже уже был мёртв. Риг поспешил сказать первым: