— Это люди, — сказал Стрик, когда важные мальчишки спросили его ответа.
А больше ничего решил не говорить.
Стоять на месте было невыносимо, Риг хотел двигаться, всё равно куда. Хоть куда-нибудь. Пока ты идёшь, держать свой разум в пустоте было значительно проще, и очень легко было потеряться в этом лёгком, прибывающем медленно безумии. Пока он стоял, то снова чувствовал бесконечную усталость, мерзкий тянущий голод в пустом животе, боль в искалеченном лице, тяжесть щита и ножа в руках. Ни одного хорошего чувства, только плохие, неприятные, жгучие.
— Идём дальше, — сказал Эйрик. — В сторону света.
Ригу было всё равно. Многим в их отряде, судя по всему, тоже.
Но некоторые возвысили голос.
Король:
— Это не то направление, куда они отнесли наши припасы.
Риг смотрел на землю у себя под ногами. Если бы можно было не слушать, он бы не слушал, но для этого надо было поднять руки и заткнуть уши руками. Держать их навесу.
Говорили многие, но различать их голоса — ненужный труд.
— Они лишь хотят отвлечь нас от главной цели, сбить с пути. Пытаются увести нас в сторону.
— У них наша еда. Что толку добраться до источника света, если мы помрём от голода на обратном пути?
— Они забрали четверть припасов. Еды хватит, если не нужно будет кормить четверть людей.
— Какие бы не были там богатства, их едва ли можно есть. Чужаки не выглядели сытыми.
— Могу наполнить твоё пустое брюхо сталью.
— Нет нужды ни в угрозах, ни в злодеяниях. Они, как верно было подмечено, люди, а значит имеют дома и поселения. Вероятнее всего, вблизи источника света.
— Живущие здесь не выглядят сытыми, но они выглядят живыми.
— И опасными. Трое из них были весьма сильны.
— … напали ночью, застали врасплох.
— Будет больше…
— … обратно, и…
— … свет в стальном шаре…
Риг считал трещины на земле. Насчитал одиннадцать, дважды, потом дошёл до семи, когда они продолжили путь. Шли дальше, в сторону света.
Их ноги были в дорожной пыли, как и их тела, их одежда, их души. Они не мылись уже несколько недель, не спали несколько дней, не ели и не пили воды будто вы вообще никогда. Они должны будут умереть в этом ужасном месте? Зачем?
Когда?
Никто не атаковал их. Странные создания, множество их: с когтями, шипами, зубами, панцирями, чешуёй, большими лапами, многочисленными ногами, с руками и без конечностей вовсе — все они смотрели на незваных гостей. Некоторые убегали, некоторые издавали тихие, пугающие звуки. Их отряд продолжал идти.
Горький вкус отвара из чернослёза больше не был горьким, он вообще не имел теперь вкуса. Кажется, весь мир не имел больше вкуса, и сам Риг ощущал, будто покрылся корочкой твёрдой грязи, что было правдой, но так же такая корочка была у него и внутри. Вкусная еда, прикосновение ласковой женщины, тёплый луч солнца летним утром — всё это могло поскрести эту грязную чешую, но едва ли способно проникнуть под неё. Между миром и Ригом была теперь мягкая, безвкусная пыль.
Белая метка на животе больше не беспокоила его, как и уродливый шрам на лице. Зачем ему красивое лицо или лишние годы жизни? Что он будет с ними делать? Не всё ли равно, что скажут его сородичи, когда увидят его? Пожалуй, ему всегда было важно, что они скажут, но в то же самое время он никогда не ценил их мнения.
Должен ли псарь переживать, что стая приручённых собак считает его медленным и слабым? Животные могут видеть в нём вожака, но он — не часть стаи, он тот, кто ею владеет. Лишь притворяется частью стаи. Делает то, что нужно, чтобы звери видели в нем вожака, были послушны и преданы, выполняли команды. Бегать на четвереньках и выть на луну ему было бы глупо.
Когда отряд внезапно остановился, Риг не стал выходить вперёд вместе со всеми, выискивать взглядом причину остановки, это было бессмысленно и глупо. Он посмотрел на Браудера Четвёртого — тот тоже не выразил интереса.
Ворлинги что-то обсуждали, спорили. Снова звучали голоса, призывающее повернуть назад, оставить попытки достигнуть источника постоянного света. Риг невольно посчитал, что при таких темпах продвижения они смогут добраться до центра Мёртвых Земель примерно через неделю, ещё столько же им потребуется на то, чтобы вновь достигнуть той точки, где они стоят прямо сейчас. Две недели. Довольно большой срок, даже без учёта того, что и с этого места до корабля идти предстоит очень не мало.
Они уже все мертвы. Семь человек они потеряли, чтобы дойти сюда, израненные и уставшие до самого предела. Теперь их проводник находится при смерти, их бессмертная погибла несколько дней назад, и всё, что им осталось, так это выбрать место, где именно они все умрут. Скорее всего, смерть они найдут в руках друг у друга, передадут её, как в детской игре со спрятанным в ладонях камушком.