Перед тем, как они продолжили путь к свету, а только туда они в итоге и могли отправиться как единый отряд, Риг увидел причину всеобщего беспокойства. Местные аборигены вернули обратно их припасы, сложили аккуратно прямо у них на пути и на всякий случай отметили место лоскутом ткани на длинном копье. Добавили, помимо украденных продуктов, ещё и золото да драгоценные камни. Пытались откупиться.
Эйрик Весовой разрешил своим воинам забрать драгоценности, но настоящее сокровище — украденный мешок с припасами — приказал бросить. Может оказаться ядом, может ловушка, хитрая уловка, опасность. Нельзя доверять чужакам. Доверять можно было лишь Эйрику и его суждениям, ведь он был наш вождь, назначенный ярлом Торлейфом. Нам сказали, что он имеет право быть нашим вожаком, и он ведёт себя как вожак, а значит им и является.
Уставшим и злым людям разрешили забрать золото и драгоценные камни, которые не имеют никакой ценности для них в этот момент. Их нельзя есть, ими нельзя купить мягкую кровать или безопасность. Им разрешили взять часть, и они забыли, что могут взять всё, ведь их много. Что им вообще не нужно разрешение.
Но что им действительно было нужно, это команды: Эйрик скомандовал идти дальше, сделал взмах своим дорогим, богато украшенным мечом, который слишком хорош для воина, но в самый раз для вождя, и стая пошла вперёд. Быть отдельно от остальных, быть одному — страшно. Только одиночество теперь и пугало их по-настоящему.
Они пошли, и Риг пошёл вместе со всеми. Мысль же двигалась отдельно от тела.
Один раз люди уже пошли за ним, во второй раз им будет проще, но нужно правильно подгадать момент. Простое упрямство — это дырявое знамя, с ним одним людей не поведёшь. Но хороший повод в удачный момент может, точно рычаг в правильном месте, сдвинуть любую глыбу даже не самыми сильными руками.
Главное успеть найти этот рычаг до того, как не станет слишком поздно.
Странно, что вот это странное желание власти — это единственное, что осталось у Рига в душе, выкристаллизовалось под всеми испытаниями. Даже желание жить в итоге ушло. Шагая по болоту без запахов и звуков, Риг видел каких-то странных птиц, что летали в отдалении, и думал, что хорошо было бы умереть и переродится птицей, вороном например. Летать по небу, подъедать объедки и мёртвые тела — это было бы хорошо. Настолько простая это была мысль, ясная и чистая, да и нож был уже в руке, что кабы не желание взять власть в свои руки — Риг убил бы себя легко и беззаботно, без каких-либо сожалений и вторых мыслей.
Так что он шёл дальше и думал свой следующий ход. Думал медленно, порой гоняя одну и ту же мысль снова и снова, по кругу, и лишь спустя очень долгое время понимая, что она не то что пользы не имеет, а даже смысла. «Есть ли на Мёртвой Земле горы?» или что-то вроде такого. Бесполезно.
Они не успели пройти много, хотя Риг и затруднялся сказать точно, сколько именно: может час, а может и половину дня. Опьянённый усталостью столь же сильно, как и отваром из чернослёза, он просто делал шаг за шагом, обитая где-то рядом с собственным телом. И даже подняв голову и увидев врагов, он не испытал ничего — сил на эмоции уже не оставалось.
Но если бы Риг мог ещё что-то чувствовать, наверное, в тот момент почувствовал бы страх. Да, скорее всего. Почти четыре десятка тощих фигур, все с маслянисто-чёрной кожей, некоторые из них высокие, какие-то низкие, многие скрюченные и сгорбившиеся. Кто-то из них даже был вооружён. Всего трое таких создания едва не разорвали их отряд в клочья, теперь же их тридцать семь человек. Да, Риг точно бы почувствовал страх перед лицом этого мрачного, молчаливого строя очень похожих на людей существ. И может быть… радость?
— Не нападают, — спокойно заметил Ондмар, хотя от Рига и не укрылось, как побелели костяшки его здоровой руки на рукояти меча.
— Не хотят? — спросил Эйрик. — Или не могут?
— Хотят они умереть после тебя, мальчик с севера? — подал тихий голос лежащий на земле Синдри. — И могут умереть за эту правду. А чего хочешь ты, Эйрик-с-тяжёлым-словом, человек без лица? В чем твоя цель и что заставляет твоё сердце биться сильнее твоих воинов? Я смотрю снизу, я павший, как и все мертвецы, и все вокруг сейчас подпирают небо. Но ты, только ты — держишь его не на плечах, но руками.
Эйрик проигнорировал его, напряжённо всматриваясь в своих новых врагов. Они все смотрели. Оглядев неровный строй, Риг быстро понял, что против них стоят не солдаты — если живёшь на севере, на воинов смотришь с пелёнок, учишься узнавать эту породу, и это были не они. Лишь редкий, неаккуратный строй обычных людей.