— Старики, женщины, дети, — методично перечислял Робин Предпоследний. — Воинов не больше шести человек, в основном калечные.
— Твои любимые противники, Страж? — посмеялся в одиночестве Йоран Младший.
— Они вышли умирать за своё дело, — добавил Кнут, разминая плечо. — Будут драться до последнего.
— Последний рубеж, — сказал Эйрик заворожённо, будто подводя итог этой беседе.
Стрик Бездомный цокнул языком, грубо размял ладонью грязную шею.
— Защитники, — сказал он.
Тяжело вздохнув, Эйрик потянул меч из ножен, медленно и вкрадчиво, как когда ставят точку в конце длинной рукописи.
— Воины!… — начал он и набрал в грудь побольше воздуха, поднимая меч над головой.
— Уходим, — сказал Риг, уверенно и чётко, без какого-либо надрыва в голосе. — Пора вернутся домой.
На краю высокого утёса, когда смотришь вниз, у многих появляется желание спрыгнуть. Давным-давно Вэндаль рассказал Ригу, что это всё потому, что люди от природы своей исследователи, задающие вопрос. Не самые сильные, не самые быстрые и далеко не самые незаметные существа в этом мире, люди были теми, кто задавал вопросы и искал ответы. И в итоге превратились в опаснейшую силу во всем этом огромном мире. Когда мы смотрим вниз, тот же пытливый разум строит прогнозы, спрашивает о том, что будет после падения. А после хочет узнать ответ, проверить, правильно ли его предсказание.
Риг тоже иногда смотрел вниз со скалы и чувствовал желание спрыгнуть. Но ему всегда было более всего интересен не результат падения, а сам процесс, и то, как он будет вести себя в эти короткие мгновения.
То же чувство, когда он в итоге открыто выступил против Эйрика.
Эйрик Весовой медленно опустил меч, повернулся лицом к Ригу, и склонил голову на бок. Он выглядел почти довольным.
— Один отряд. Моё знамя, — сказал он. — Все с этим согласились, никто не возражал. И теперь то, что ты говоришь — это измена. Предательство. Преступление, за которым не будет суда на Ступенях, только смерть.
— Пусть будет один отряд. Но вождь, что ведёт этот отряд на погибель, не должен вести никого.
— Не твоё право выбирать. Ты не собирал людей своим именем, не платил за корабль золотом и не ты вложил оружие и цель в наши руки. Ты лишь затерялся между мной и наёмниками.
Сердце Рига билось быстро, но спорить было лень. Бессмысленная возня без цели.
— А сколько людей привлекло имя Эйрика, тогда ещё безымянного? Твоё золото — это золото Торлейфа.
— Ярла Торлейфа, правителя Бринхейма. Он снарядил этот поход, он назначил меня главным, и лишь перед ним я буду держать ответ за свои действия и поступки. Не перед тобой, не перед кем-то другим. Ставленника ярла не может менять какой-то мальчишка, которому просто стало слишком тяжело, и для которого верность имеет слишком большой вес.
— Вождя, назначенного ярлом, может сменить только ярл, — кивнул Риг. — И если Торлейф назначил нам плохого вождя, то, видимо, нам нужно для начала сменить ярла.
За спиной Рига прозвучал тяжёлый вздох. Кажется, это был Кнут.
Никто более не проронил ни единого слова, ни звука, и даже будто и мысли не мелькнуло у них в головах. Затаились, Король и наёмники в том числе. Никто не поможет, но никто и не станет мешать — Эйрику не нужна чужая помощь, Ондмар стоит у него за спиной, а Риг… Если вдруг у него получится, даже невмешательство станет ценным.
Лишь Элоф Солёный проявил толику осторожного участия:
— Да ладно тебе, парень. Устал, сболтнул лишнего — случалось с каждым, дело молодое. Тряхни головой и встань обратно.
Старый, трусливый Элоф.
Эйрик ничего не ответил. Вероятнее всего, удовольствовался бы смирением Рига, пусть даже и временным — хороший ярл должен быть милостив.
— Суд поединком, — сказал Риг и сделал шаг вперёд, бросил на землю свой щит и нож. — Я и Торлейф Золотой, до смерти.
Кто-то сзади схватил Рига за плечо, словно хотел удержать от падения. Но он дёрнул рукой не глядя, вырвался.
— Пусть Всеотец станет и свидетелем, и судьёй. Направит мою руку и сделает так, что во главе длинного стола и во главе Бринхейма будет восседать человек достойный.
— Отличный будет поединок, — заметил Йоран Младший и почесал свою щёку. — Когда мы вернёмся. Не знаю, заметил ли ты, смышлёный мальчик, но Торлейф остался дома, греет пяточки возле камина и медленно увеличивается в размерах с помощью перепелов да уток с яблоками.
Эйрик не сказал ничего. Уже догадался.
— Мне нет нужды дожидаться возвращения в Бринхейм, — Риг кивком головы указал на Ондмара Стародуба. — Ярл уже давно не сражается сам, у него для этого есть защитник.