— Если ярлу будет угодно спросить, я ему и отвечу. И если потребуется железом, значит железом.
— Слова-то большие, да мелкий рот, — сказал Стрик, но никто не бросил в его сторону и взгляда.
— Парень, думаешь, многие выйдут уравнять твоё слово? Или тебе просто не терпится дно поцеловать? И кто тогда за твоей сестрой будет присматривать?
Риг дерзко вскинул в голову, посмотрел прямо на старика. Хороший ответ был у него на языке, достойный, но горечь сдавила ему горло, и не смог он его из себя выдавить. Вместо этого сказал лишь коротко:
— Меня на Позорной Скале только два человека и видели. Им и решать, был я тут или не был.
— Решать ярл Торлейф будет, как и положено. И если ты думаешь, что он в память о дружбе с твоим отцом будет милостив, то лучше отбрось эти мысли куда подальше.
— Чего стоит дружба Торлейфа я уже видел, — усмехнулся Риг. — Тело отца даже от берега не успели увезти, как он уже его место занял.
Опасные слова. Риг понимал, что ему следует быть осторожным в выражениях, но за последнее время, да даже за всю свою жизнь, он слишком устал от осторожности.
Элоф нахмурился, покачал головой.
— Я сделаю вид, что не слышал таких тяжёлых слов. И что не видел тебя этой ночью, если сейчас же уйдёшь и оглядываться поостережёшься. Даже старики были молодыми, и все молодые делали глупости — это не страшно, покуда глупость не сделана было до конца.
— Можешь донести храбрейшему ярлу Торлейфу мои слова, старик, если хочешь, мне всё равно. И что видел меня — тоже доноси. Но уйду я только вместе со своим братом.
— На брата твоего серьёзные обвинения возложили, он должен ответить. Есть закон.
— Хорош языки чесать, — вновь мешался Стрик, после чего одним мощным глотком опорожнил остатки своей фляги. — Холодно. Драться будем или как?
Левая рука Рига нырнула под плащ, Элоф поднял щит, Стрик ухмыльнулся.
— Или как, — сказал Риг и бросил пьянице маленький холщовый мешок, а когда тот поймал его, все услышали, как внутри звякнули монеты.
Солёный Элоф тяжело вздохнул.
— Парень, ты хоть знаешь, что ты сейчас сделал?
Риг не ответил, смотрел прямо перед собой, крепко сжав зубы. В общем-то, это и был весь его план, первая его половина во всяком случае. План откровенно плохой, но сколько не ломал он голову за прошедшие дни, ничего лучше в неё не пришло. И не помогли тут ни знание пяти языков, ни умение цифры большие складывать, так как количество монет в этом кошеле любой дурак сосчитать сумеет.
Стрик тем временем развязал тесёмки и высыпал монеты себе на ладонь, поднеся их почти вплотную к своим мутным глазёнкам, а после быстрого пересчёта подвёл итог:
— Мелочь одна, и на один славный день не хватит. Мало.
После этого монеты вернулись в мешочек.
— Большего у нас нет, — тихо сказал Риг. — Если нужно больше, потом я рассчитаюсь по всем долгам. Даю слово.
— На Край сходи со своим словом. Ему неделя от роду и веса в нём, что у твоих соплей, — Стрик мерзко улыбнулся. — Но добавь к этим монетам свою цепь, и будем в расчёте.
Ладонью левой руки Риг рывком накрыл то место на груди, где под одеждой на тонкой верёвке висело его первое звено. А Стрик Бездомный засмеялся противным, лающим смехом, после чего игриво перебросил мешочек с монетками в воздухе, отпихнул Рига со своего пути и стал нетвёрдой походкой спускаться вниз по тропинке. Никакого оружия он с собой не забрал, и, по всей видимости, у грязного бродяги не было даже ножа.
— Эй, ты куда это собрался, пьянь бесчестная? — окликнул его Элоф.
— Выпить. Погреться у огня. Пышных девок потискать.
— Ты уйти не можешь, нет у тебя такого права, если слово твоё хотя бы одной мерой ещё тяжелее воздуха. Уплачено тебе было за стражу до утра!
— В Край иди, плешивый! Те деньги закончились, — с этими словами Стрик вновь подбросил мешочек с монетками да поймал другой рукой. — А эти ещё нет.
И он продолжил свой спуск. Одно можно сказать про бесчестных людей точно — на них всегда можно положиться, они никогда тебя не удивят.