— А это что такое, батюшка отец Михаил?
— А вот, говорится в повествовании о сибирском старце Данииле Агинском, которого почитал глубоко преподобный Серафим Саровский, следующее: «Одна богатая сибирячка, окормлявшаяся у старца Даниила, возымела намерение поступить в монастырь, объехала немало девичьих монастырей в России и Сибири и всё не знала, который выбрать. Поехала она к отцу Даниилу и просила его указать ей, куда поступить. А он ей и отвечает: «Если я тебе укажу какой, а тебе не понравится, то ты скажешь потом: никогда бы я сюда не поступила, да вот старец сказал. И на меня будешь серчать, и сама будешь недовольна. А ты всё ещё ищи, и когда найдёшь, что нужно, то взыграет у тебя сердце и будет это тебе в уверение». Так и случилось, когда эта сибирячка вошла в Иркутский Девичий монастырь, взыграло у неё сердце, и она там осталась, и позже стала игуменией Сусанной.
— Твоё призвание, Серёженька, то же, как говорил преподобный Серафим игумену Надеевскому Тимону: «Сей доброе слово куда попало, при дороге, в терние, в каменья, в хорошую землю. Кое-что взойдёт и плод принесёт, и даже вторичный».
А стараться надо достигнуть тишины духа, ибо в душе мятежной доброго быть не может.
А когда угомонишься, станешь умным, то многое сделаешь.
Я говорил тебе о безмолвии внутреннем — вот это-то и есть истинный затвор и отшельничество, а молитва Иисусова, не прекращающая служение Богу внутри сердца, где и есть Царствие Божье, право понимаемое, поможет тебе во всём.
Беседа о посте
— А я смотрю так на пост, — говорил старец одной из духовных чад, — это воздержание, а не изнурение себя. Главное в посте — это сердце, сокрушённое с искренним покаянием и смирением… сердце сокрушённое и смиренное Бог не уничижит. Надо тебе работать; живёшь в миру, нужны силы — не лакомься, не услаждайся, не позволяй себе излишества, и если по необходимости придётся съесть тебе и в пост яйцо или молоко, Господь не взыщет, не вменит во грех… Какой бы ты ни соблюдала пост, даже самый строгий, если без истинного покаяния, то Господь не приемлет его. Такой пост не приведёт ни к спасению, ни к утешению. Главное — внутри очищай сердце.
Старец Михаил приводил из «Духовных наставлений монаха Исаии пречестной монахине Феодоре»: «Зри, добрая госпожа моя, что скажу тебе… Творящих милостыню, целомудренно и праведно живущих в мире много, но делателей Божьих, то есть ревнителей доброго и блаженного безмолвия, возводящего к святой чистоте сердца и непрестанному лицезрению Бога, мало найдёшь и между оставившими мир. Избери же малую часть избранных Божьих и не страшись идти этим неучащаемым путём».
«Это идеал — не нашей меры подвиг, кругом суета и даже у нас в монастыре; везде мир с его искажёнными обычаями», — заключил батюшка.
Далее говорил батюшка… «Чистота сердца нужна!»
К своим слабым чадам отец Михаил относился очень снисходительно, но сам хранил самый строгий пост. В понедельник, среду и пяток не ел ничего, а последнее время даже и чай не пил, иногда себе это позволял, когда очень утомлялся от большого числа посетителей.
Однажды к празднику Благовещения ему прислали посылку — там были рыбные котлеты. Старец рассказывал:
«Ну, — подумал я, — ради праздника разговеюсь, попробую, что Еленушка прислала (монахиня-псаломщица). Помолился — и вот ответ: «Нет, не ешь». Подумал — отдам другим, нельзя же бросить. Стал опять молиться, опять ответ — и другим нельзя дать… Что же, думаю, сделать? Что мне надо сделать, Господи? Пусть рыба рыбу и ест! Брось в озеро, был ответ. Так я и сделал, бросил в озеро. Вот, не знаю, что это было, может быть, было на скоромном, хотя и писали, что это приготовлено на маргарине и он бывает скоромный. Надо быть очень внимательным, особенно на монашеском пути, что простится одному, за то взыщется с другого. Чем выше кто поднимается на духовную степень, тем требования к нему строже и труднее».
«Блюдите как опасно ходите», — заключил он.
Беседа о молитве
Старец говорил: «В молитве прежде всего покаяние со смирением и благодарение…», «Смиряться надо и за всё благодарить».
Своим духовным чадам он велел читать каждый день молитву святителя Филарета Московского:
«Господи, не знаю, чего мне просить у Тебя. Ты один ведаешь, что мне потребно. Ты любишь меня паче, нежели я умею любить Тебя. Отче, дай рабу Твоему, чего сам и просить не умею. Не дерзаю просить ни креста, ни утешения, только предстою пред Тобою. Сердце моё Тебе отверзто. Ты зришь нужды, которых я и не знаю. Зри и сотвори по милости Твоей; порази и исцели, низложи и подыми меня! Благоговею и безмолвствую перед Твоею волею и непостижимыми для меня Твоими судьбами. Приношу себя в жертву Тебе; научи меня молиться. Сам во мне молись. Аминь».