То же и с благодатью Божьей.
Если человек не предоставит Богу вполне и всецело свою душу, очищенную предварительно покаянием, дабы Господь мог творить в ней что угодно, — не будет у него мира душевного и не войдёт в неё Господь.
Батюшка говорил, что нельзя в миру применять внешние формы монашеской жизни — всегда будет ущерб семье. Трудно совместить домашние работы с монастырскими правилами — семья будет непременно заброшена…
Внутренняя духовная жизнь одинакова для всех. Можно жить монахиней в миру (по духу), но внешние правила монастырской жизни в миру немыслимы.
Первое время батюшка мало мне говорил о молитве, он только наблюдал за мною в церкви. Когда я ему жаловалась, что дома часто молитва не выходит: холодная, рассеянная бывает, то он говорил:
— Молитва требует покоя, а у вас его сейчас нет. Вас тащат в разные стороны. Потом устаёте физически очень. При этом молитва не пойдёт. Первое для неё — покой, чтобы не тащили никуда, не теребили бы. Это я могу теперь всегда молиться, а вы этого с себя требовать не можете. Когда так идёт жизнь, как у вас сейчас, то молиться нужно умом, не обращая внимания, что душа не отвечает. Вникайте в слова молитвы. Ничего, пусть умом, пусть как-нибудь, но молитесь, молитесь. Не спрашивайте с себя того, что вы сейчас не можете дать. Не приходите в отчаянье. Успокоится ваша жизнь, тогда можно будет, а теперь нет. Теперь нельзя!
А другой раз сказал:
— Нам нужно с вами учиться молиться, когда рядом играет граммофон, танцуют… вот это всё, — и батюшка показал на улицу.
Я в этот раз жаловалась ему, что негде молиться, мешают, места нет. Приходится ждать, пока заснут все. Слова батюшкины оправдались: часто приходится молиться, а около тебя шумит мир и делаются «его» дела (диавола).
В начале духовной жизни особенно хорошо бывало в дни причастия и вообще так раз в месяц. Я очень любила эти особенные состояния души, и когда их у меня не было, то скучала. Как-то прошли все сроки, а утешений не было; решила, что теперь у меня есть батюшка, который мне его с неба достанет. Прихожу к нему нарочно за этим.
— Батюшка, у меня вот что случилось.
Он тревожно вскинул на меня глаза. Я рассказала в чём дело.
— Раньше месяца не проходило, чтобы чего-нибудь хорошего не было, а теперь вот уже сколько прошло, и — ничего. Мне скучно, мне нужно, чтобы это было. Батюшка, сделайте так, чтобы это было. Сделайте, батюшка.
Он смотрел на меня во все глаза, но, поняв, что я говорю это по глупости и что не понимаю действительно, чего прошу, не рассердился, а просто сказал:
— Садитесь.
Я встала на колени у его ног.
— Вы что же это, хотите симфоний для вашей души? Скажи, пожалуйста, какая. Ей нужна симфония!
Я просила хорошего, а он считал хорошее плохим, — я ничего не понимала.
— Знаете, — продолжат он, — вот бывает чудная музыка, концерт. И вот исполняется, случается, и симфония там. Знаете ведь это. Слушали. Хорошо слушать чудную музыку, но ещё лучше исполнение какой-нибудь сложной красивой симфонии. Человек наслаждается красивыми звуками. Он зачастую переживает вместе с композитором его произведение. Так и в молитве. Человек молится, а молитва его — будничная. Очень иногда трудно бывает. Он старается, а молитва его сухая, рассеянная. И вот посылается ему в утешение, в поощрение дивная, светлая молитва. Это как бы небесная симфония, духовная музыка, которая наполняет его душу. На него изливается сверху как бы поток дивных, небесных звуков. И проходит у него усталость, уныние. Он может даже забыть, где он находится. Радость, покой, мир наполняют его душу. Слышите: радость, покой. И как после земной симфонии долго ещё звенят в ушах его её последние аккорды, так и небесная симфония оставляет глубокий след в душе человека, и ещё долго спустя душа прислушивается к ней. Вот, что даётся Богом человеческой душе в утешение и поощрение — и только, ждать и просить этого никогда не следует. Поняла? Никогда. Благодарить всегда Господа надо, что Он по Своей великой любви к нам и милосердию посылает нам такое утешение, невзирая на наши беззакония. Но молиться об этом, просить этого — никогда.
И батюшка с жаром начал говорить о том, что человек не должен ставить целью спасение своей души, это само придёт, не должен думать, что его ожидает после смерти за его служение Богу. Он должен всем существом своим полюбить Господа, отдать Ему всего себя. И все мысли, чувства, движения свои направлять на то, чтобы угодить Господу. Делать на земле то, что Ему было бы приятно. Как для любимого человека стараешься сделать всё, что он любит и чего он просит, так, только в бесконечно большей степени, нужно сделать для Господа. А что Спаситель сказал? А что Спаситель велел? А что Ему будет приятно? Чего бы Он желал от меня получить, — вот, что должно наполнять ум, душу и сердце человека.