Так что Стью нанёс свой удар, повторив мне:
— Брехня, Феб, я тебя трахнул.
Не задерживаясь ни секунды, Колт ответил ему:
— Я знаю, что этого не было.
Стью посмотрел обратно на Колта:
— И откуда же ты знаешь?
— Потому что я трахал её, и поверь мне, если ты был с ней однажды, ты обязательно вернёшься.
— Оу, — сказала Ди, — это так мило.
Я закатила глаза.
Колт неожиданно сел на место, после чего сказал:
— Допивай своё пиво, Стью, и больше я не хочу тебя здесь видеть. Я больше никогда не хочу тебя здесь видеть.
Стью уставился на Колта. Ему отказали в стычке, и поскольку Колт не желал вестись, сам Стью оказался в таком положении, когда не мог обострить конфликт. Хотя и попытался.
— Пошёл на попятный, лейтенант Колтон? — поддел Стью.
— Да, — спокойно ответил Колт, повернувшись к своему пиву. — Если я разобью тебе губы, то могу повредить пальцы, а они мне понадобятся сегодня ночью.
Тут я снова закатила глаза, глядя на усмехающуюся Ди.
— Господи, Колт, ничего, что её брат стоит рядом? — буркнул Морри, хотя его голос звучал лишь наполовину с отвращением, в нём также слышалось и веселье. Заметив, что противостояние закончилось, он направился за барную стойку. — Ты свободна, Феб. Мы с Ди сами закроем бар.
Это поразительное заявление отвлекло меня от напряжённой ситуации.
— Что?
— Морри собирается показать мне, как пользоваться кассовым аппаратом, — провозгласила Ди, как будто Морри собирался посадить её в космический корабль и умчать к звёздам. Продолжая улыбаться, она следом за Морри пошла за стойку.
— Чего? — повторила я ей в спину.
Ди повернулась ко мне, её лицо сияло от восторга.
— И он собирается научить меня смешивать коктейли.
— Чего-о? — снова повторила я.
— Вы в порядке, босс? — спросил Дэрил Колта.
— Да, Дэрил, — сказал Колт, допивая последний глоток пива. Аарону удалось отвести Стью на пару футов. Противостояние закончилось. Колт отступил и сел на место, но все, даже Стью, понимали, что проиграл именно он. Мы всё ещё оставались центром внимания множества глаз, но я не обращала внимания, потому что происходило кое-что более важное.
Я пошла за стойку следом за Ди и Морри.
— А кто присматривает за детьми? — спросила я.
— Мама с папой заехали, они хотят немного отдохнуть и решили остаться ночевать. Я тебя сменю, так что вы с Колтом можете пойти поспать, — сказал мне Морри.
Я повернулась к Ди:
— Но...
— Бар принадлежит семье, значит, и работает тут семья, — ответил Морри, хотя я обращалась к Ди. И тут до меня дошло, что Морри выглядит счастливым — счастливым за долгое время, — и Ди тоже.
У меня отпала челюсть. Потом я ощутила счастливое порхание в груди. А потом подумала, что сейчас заплачу.
У меня возникло чувство, что слово «временный» определённо ушло из их временного примирения. И более того, у меня было чувство, что мой брат сотворил чудо. Потому что, если Ди начнёт работать здесь, значит, она станет частью бара, частью семьи, и жизнь пойдет тем путем, каким следует. Колт будет на своём месте и в моей жизни, и вся семья будет управлять баром, вся моя семья.
— Нам есть... — начала я, опасаясь произносить это вслух, как будто если я произнесу слова, то булавка проткнёт этот хрупкий пузырь счастья. Я глубоко вдохнула и закончила: — ...что отметить?
Колт обвил рукой мою талию и оттащил от стойки.
— Да, милая, времени десять часов, и мы можем быть дома через пятнадцать минут, если ты поторопишься. Это стоит отметить.
Я попыталась вывернуться из его захвата, но он продолжал тянуть меня в сторону кабинета.
— Морри, — окликнула я.
Морри посмотрел на меня. И улыбнулся. Его улыбка была широкой и более чем счастливой. Он вернул свою семью. В этот момент я знала, что на нас пролился божественный свет, на всех нас.
— Иди домой, сестрёнка, — крикнул он в ответ.
Я улыбнулась старшему брату, потом Колту удалось запихнуть меня в кабинет, и я улыбнулась ему. Он тоже улыбнулся и коснулся рукой моей скулы, и моя улыбка стала ещё шире, такой широкой, что у меня заболели щёки, но я не могла перестать улыбаться, да и не хотела.
Я взяла свою сумочку, накинула куртку и отправилась домой с Колтом.
Через пятнадцать минут мы были дома.
— Алек, — ахнула я.
— Повтори, — прорычал Колт.
— Алек, — повторила я, — сильнее, детка.
Он дал мне то, что я просила, и задвигался резче.
Моя спина была прижата к стене, Колт держал меня за задницу, я обнимала его бёдра ногами, вцепившись одной рукой в его волосы. Колт стоял на коленях и трахал меня так сильно, что я была уверена, что картина с баром Гарри сорвётся со стены. Но мне было плевать.
— Дай мне свою грудь, Феб, — потребовал Колт, и я отпустила его волосы и подняла одну грудь, предлагая ему.
Колт вошёл глубже, но согнул спину, сомкнув губы вокруг соска и сильно втянув его в рот. Это ощущение прошило меня насквозь, напрямую достигнув клитора, так чётко и ясно, что я могла бы нарисовать линию на своём теле.
— Да, — выдохнула я.
Колт отпустил мой сосок и снова стал вбиваться в меня, приблизив свои губы к моим. Я обняла его за плечи.
— Ты сейчас кончишь, детка, я чувствую, бл*дь, это круто, твоя киска готова.
Он был прав.
Меня накрыл оргазм, я крепче вцепилась в его плечо и сжала его ногами.
— Вот так, — прорычал он. С моих губ сорвался стон, я откинула голову назад, ударившись о стену, рядом с картиной, отчего та задрожала.
Я начала приходить в себя, когда Колт приподнял меня ещё на дюйм и ворвался в меня ещё сильнее и глубже, потом вышел, снова вошёл и замер, уткнувшись лицом мне в шею и хрипло застонав.
Тогда я почувствовала, как он провёл языком по моим цепочкам, как частенько это делал, и мне это нравилось.
— Ты всё ещё должен мне, — прошептала я ему в волосы.
Его язык пропал, но я кожей почувствовала, что он улыбнулся, начав медленно двигаться внутри меня. Это мне тоже нравилось, эта нежность после жёсткого секса, то, что он оставался во мне, вместо того, чтобы выйти и откатиться в сторону. Было нечто особенное в том, как Колт сохранял наше единение и делал это именно так. Было в этом что-то, чего я не могла уловить, но чем бы это ни было, оно было прекрасно.
— Ты забыла, милая, что в первый раз ты кончила от моего рта, прежде чем кончила от моего члена. — Он поднял голову и посмотрел на меня. — Мы в расчёте.
Чёрт, он прав.
— Как скажешь, — буркнула я, и он улыбнулся.
— Ты получишь мой рот, — сказал он, всё ещё скользя во мне.
— Когда? — спросила я.
— Господи, Феб, ты только что кончила.
— А что? У меня квота на оргазмы?
Он тихо засмеялся и сказал:
— Да, мне придётся составить расписание, чтобы ты меня не убила.
Я прижалась к его губам и, глядя ему в глаза, прошептала:
— Прекрасная смерть.
Я наблюдала, как его улыбка исчезла, а в глазах появилось что-то другое, за секунду до того, как он меня поцеловал. Потом он вышел из меня, отодвинулся, потянув меня за собой, и уложил на кровать. Колт перекатился на спину и прижал меня к своему боку. Накинув на нас одеяло, он потянулся и выключил лампу.
Одна моя рука была зажата подо мной, а второй я лениво гладила его горячую, упругую кожу. Мне нравилось его касаться. Он обнимал меня одной рукой, выводя пальцами узоры на моём бедре. Это мне тоже нравилось.
Я пыталась не думать о том, как много пропустила за все эти годы, что закрывалась в себе. Как много Денни украл у меня, у нас. Но это было невозможно.
С другой стороны, если бы дело было только во мне и Колте, нам пришлось бы узнавать всё это с чистого листа. Я не знала, сколько женщин у него было, и не хотела знать. Я знала только Мелани и Сьюзи и слышала про пару других. Иногда, когда какая-нибудь женщина заходила в бар и сразу же находила его глазами, я понимала, что она была с ним. Иногда, наоборот, его глаза находили их, и то же самое становилось понятным. Он улыбался им, не так широко, но тем не менее, или кивал, и я понимала, что между ними всё кончено, без скандалов, но по его инициативе, а женщина не хотела этого. Он был вежлив и нежен, говорил, что она подарила ему хорошие воспоминания, но всё равно держал её на расстоянии. Не могу сказать, откуда я знала всё, что происходило между ними, но из-за того, как мы с ним были связаны, я знала. Я также не могу сказать, что подобное случалось часто, но всё-таки случалось, и каждый раз ранило меня, словно остриё кинжала.