Энджи отхлебнула ароматного обжигающего напитка и покачала головой:
— Служба безопасности будет проверять его неделю. Моя очередь пройдет.
— А если взять того, за кого можно поручиться головой? — предложил Алекс.
Девушка удивленно уставилась на него, начав понимать, что все может получиться. Она вспомнила, что в уставе компании прописано странное правило, введенное самим Роджером Родлером: если за человека может поручиться кто-то, имеющий стаж в компании, то после поверхностной проверки человека по рекомендации возьмут на работу. Это касалось родственников, друзей, подруг, людей без нужного профильного образования и опыта работы. Так начальство выказывало доверие подчиненным. Но желающих оказалось так мало и о правиле забыли. Забыли, но не все.
— У тебя есть знакомые секретари, желающие поработать в нашей компании неделю, а получить как за месяц?
Энджи задумалась: знакомые были, но такие, за кого можно поручиться, нет. Хотя одна девушка имелась, приезда которой она очень ждала на этих выходных. Энджи загадочно улыбнулась.
— Если найдешь, подпишу заявление, не глядя.
***
Кейт встала и, не чувствуя ног, вошла в кабинет, тщательно прикрыв за собой дверь.
Владимир не сел за стол, а подошел к окну, глядя в него. Кейт стояла у дверей, не зная, стоит ли проходить.
— Что ты тут делаешь? — недовольно спросил он, продолжая смотреть в окно.
— Работаю, — ответила Кейт, отмечая, что широкие плечи выглядят все так же маняще, как и пару дней назад.
— Кто нанял?
— Алекс Блейк.
— Секретарем?
Кейт не знала, как ответить, как не навредить Энджи. Врать о том, что у нее есть опыт работы, не хотелось. Она двадцатилетняя студентка Ванкуверского университета, имела опыт работы только в кофейнях и небольших магазинчиках.
— Я заменяю Эн… Анжелику Игоревну.
— Я не видел досье.
— Его нет, меня наняли сегодня, на неделю.
Кейт поразилась, каким холодом веяло от мужчины, казалось, что это совсем не тот человек, с которым она столкнулась в «Сенкевиче». Кейт, пытавшаяся уловить хоть какой-то интерес к своей персоне, хоть искорку тепла во взгляде, не увидела в его глазах ничего, кроме равнодушия и раздражения. Она была для него мимолетным развлечением. Неприятным напоминанием об обломе.
— Вы нам не подходите, — безапелляционно отрезал мужчина, повернувшись к ней.
Кейт, стараясь казаться невозмутимой, почувствовала легкое разочарование. Скотина! Когда мял прижимая к себе, вполне подходила. Где-то в глубине души она тайно надеялась, что понравилась ему. А выходило не так. Он казался абсолютно безразличен к ней. «Это просто секс и охота, детка, ничего больше» всплыли в ее голове слова, сказанные каким-то неприятным голосом.
— Чем? — настояла она.
— Ничем. Тебе здесь не место, — Владимир обошел стол и сел за него, слегка развалившись, вытянув одну руку, сжатую в кулак вперед, с безразличием наблюдая за ней.
Девушка красива. Несколько дней назад он оказался бы очень рад, если бы она сказала «да» на его безмолвное предложение. От этой мысли в груди шевельнулось разочарование, а к паху прилила кровь.
— Я хотела бы услышать причины, — Кейт не сдавалась, понимая, что ее начинает потряхивать, и вовсе не от волнения, а от несправедливости. В каком это смысле ей здесь не место? Это как?
— Во-первых, я не терплю на работе женщин легкого поведения, — высокомерно заявил Владимир, казалось, не заметивший, как у Кейт от возмущения чуть расширились глаза, а на щеках проступил непрошеный румянец. — Во-вторых, ты работаешь на этой должности полдня, а уже позволяешь себе неформальные отношения с коллегами. Ну и в-третьих, я не совмещаю развлечения с работой и не работаю с женщинами, которым нравлюсь.
Жар окатил Кейт румянцем по всему телу. Боже мой, думала она в смятении, он назвал ее женщиной легкого поведения, кокеткой, по уши влюбившейся в него. Кейт сжала кулаки, сдерживаясь от желания влепить пощечину. Но вместо этого, превозмогая себя, осталась стоять на месте, стараясь казаться как можно непосредственней.
— И сколько?
Мужчина посмотрел на нее удивленно, не совсем понимая, о чем она спрашивает, отмечая про себя, что гнев ей к лицу. Глаза стали более яркими в тон платью, кожа порозовела и от самой девушки шла мощная взвинчивающая волна гнева, что не чувствовать ее и не возбуждаться при этом становилось крайне сложно. Знойная девочка, очень горячая.
— Что сколько?
— Сколько ты планировал заплатить?
Кейт понимала, что фактически спрашивала, какова ее цена в денежном эквиваленте, но остановиться почему-то не могла. Унижение сметало барьер благоразумности: вот почему он так резво ее снимал — ее приняли за обыкновенную шлюшку!