- Мне пора, - прошептала я и сорвалась с места.
Они не должны были это узнать, не должны, не должны, не должны! Что они теперь обо мне подумают? Не хочу, чтобы Селеста, Феликс и Арни отвернулись от меня из-за них, они и так причинили мне много боли…
6 лет назад.
- … Конец, а теперь, давай спать, - я закрыла книгу и посмотрела на Майка.
- А можно ещё? – он посмотрел на меня жалобным взглядом.
- Уже поздно, завтра продолжу, - я поцеловала его в лобик и уже хотела уходить, но тут братик схватился за мою футболку и спросил:
- Сестрёнка, мама же больше не придёт? – у меня пробежал холодок по коже. Марты не стало несколько дней назад. Майк уже осознавал, что происходит, но не мог в это поверить, как и все мы.
- Да, но мы должны держаться вместе. Я буду заботиться о тебе. – Его глаза были настолько грустными и пустыми, что у меня ком стал в горле. Я крепко обняла его и уложила спать.
Когда у меня уже было в планах подняться в свою комнату, в коридоре мне в нос ударил резкий и едкий запах алкоголя.
- Почему здесь так пахнет? – прошептала себе под нос я, но ответ быстро нашёл.
Ко мне вышел приёмный отец, его слегка шатало, но он без промедлений подошёл ко мне.
- Ах, это проклятая девчонка! – отец быстро залепил мне сильную пощёчину, от которой я упала на пол.
- Почему ты так поступаешь? Зачем ты так говоришь? – удивление и страх смешались, даже пошевелиться не могла.
- Ты проносишь в дом одни беды! Говорил я Марте, чтобы она не тащила в дом бездомышей, но ей было всё равно! А теперь всё пошло прахом! – он ударил меня ещё раз. – Это ты виновата! - ещё одна пощёчина.
- Пожалуйста, прекрати, - взмолилась я. В голове сразу всплыли воспоминания, о том, как меня били биологические родители, а теперь всё повторяется и здесь…
- Я разберусь с тобой мерзкая девчонка! – Он достал нож, и тут моё тело будто стало каменным. Отец хотел вонзить мне этот кухонный прибор прямо мне в сердце, как делал это мой родной папа со своими жертвами. Нож с рукой почти приблизились ко мне, как вдруг:
- Бритни! – что-то резко дёрнуло меня за левую руку. Лезвие прошлось по моей коже от локтя до ладони на правой руке, оставляя за собой алый шлейф, но хотя бы я была жива. Меня спас Джейк, он быстро вырубил отца одни сильным и чётким ударом, а потом подбежал ко мне:
- Пошли в мою комнату, - он повёл, а для меня всё до сих пор было как в тумане, но как только я переступила порог его комнаты, из моей груди раздались приглушённые, но горькие рыдания. По моим щекам текли слёзы, и мне не удавалось их остановить. Джейк усадил меня на кровать и быстро взял бинты, потом подсел ко мне, а я крепко вцепилась в его свободную руку и уткнулась лицом в его плечо.
- Тише, тише. Всё закончилось, теперь всё хорошо. Здесь только ты и я, - брат успокаивал меня, обрабатывая рану и забинтовывая её. – Болит?
- Немного, - прошептала я, всхлипывая. Потихоньку, мне становилось легче, но тут:
- Сестрёнка, ты что, плачешь? – услышала я тихий голос младшего брата, он вошёл в комнату, держа в руках своего плюшевого медведя.
- Нет, всё хорошо, - у меня в голове как будто щёлкнул переключатель, слёзы тут же перестали литься, а боль, как рукой сняло, - Иди в комнату, я сейчас приду. – Он пошёл в свою спальню.
- Спасибо тебе, Джейк, ты спас меня.
- Не нужно за это благодарить, но я и подумать не мог, что отец примется за алкоголь, а тем более возьмётся за нож и поднимет руку на одиннадцатилетнюю девочку. Он слишком болезненно перенёс гибель мамы, отец очень сильно любил её.
- Да, надеюсь, что это первый и последний раз, - я обняла его, пожелав спокойной ночи, а затем пошла к Майку.
Братик сидел на кровати, и казалось, что не мог найти себе места, а как только он меня увидел, то бросился ко мне и крепко обхватил мою талию, будто видит меня в последний раз.
- Майки, ты всё слышал?
- Да, помню, что папа кричал, а ты что-то говорила ему в ответ. Мне было так страшно, - я почувствовала его дрожь и только крепче его обняла, а потом начала петь колыбельную, которую ему всегда пела Марта, чтобы он успокоился.
Так у меня появился мой первый шрам.
Спустя 1 год.
Мои надежды были ложными, отец приходил каждый вечер пьяным и бил меня. Я принимала весь удар на себя, мне не хотелось, чтобы досталось младшему брату, а Джейк улетел учиться за границу в университет экономики. У меня не было право говорить об этом в опеку. Мне не хотелось, чтобы братья оказались в детском доме, потеряв всё.
Я начала не выдерживать: дома меня били. В школе оскорбляли и тоже могли влепить пощечину или затушить об моё запястье окурок. Я стала практически без эмоциональной, а чтобы выплеснуть все чувства, мне пришлось резать себя, это был один из самых худших вариантов, но других вариантов я не видела, а пересилить и сказать кому-то мне не хватало сил.