Товарищ старший лейтенант уехал на выезд, что-то там натворил, вернулся в Крас и как-то утром не проснулся. Почему спустя несколько месяцев всплыло это дерьмо? Потому что некоторые боевые товарищи из старослужащих-таки залетели под ясны очи санинструкторов, наплевав на советы не ссать на тряпку, прикладывая поверх свежего портака вместо простейшего крема после бритья. Отцы-командиры расследование провели быренько, выявив подрывающий элемент в виде меня и явив мою тушку под свои, не менее ясные, чем у санинструктора, очи. Обозревали они, к слову, с явным желанием применить насилие и явно едва сдерживались.
— Попадёшься, боец, пожалеешь. Всосал?
— Так точно.
— Иди, не задерживаем.
Больше не попадалось. Жаль, конечно, никто не стал применять против желания дуроломов, украсивших себя надписью с ремней Вермахта, наждак. Хотя, конечно, никто и не заставлял меня же любимого, эти самые гадости по ним и писать. Так что…
ТП ВВ
ТП ВВ — тактическая подготовка Внутренних Войск, самая популярная тема сержантских и офицерских конспектов, хранимо-носимых в планшетке и всегда готовых выпрыгнуть по зову вышестоящего командования. Жаль, что сама суть ТП ВВ у нас оказалась фикцией. Порой, конечно, случалось, то ли на командиров находила совестливость, то ли проверки обещала нагрянуть нежданно-негаданно, но случалось. Тогда мы что-то да получали.
Чаще всего «что-то» доставалось от старлеев, прапоров и старшин, иногда прилеталосо стороны капитанов. Майорам с подполами явно находилось чем заняться, помимо поыток вдолбить в наши башни важную воинскую премудрость. И не сказать, что они не были по-своему правы, но и не найти фактов об обратном.
66 полку оперативного назначения не хватало всего. Машин, бронемашин, нового вооружения, необходимого, вроде крупнокалиберных пулемётов, вооружения, личной защиты современного толка вместо стальных шлемов с брониками времён Очакова с покореньем Крыма и, если серьёзно, Кандагара с Шиндандом. А ещё, будучи куда важнее всего того, полку не хватало людей, от младших командиров и до бойцов-рядовых, срочников, пришедших в армию по призыву и не особо стремившихся нормально служить, но то ли втягивающихся всё больше и больше, то ли оно само так вышло.
— Значит, так, воины, — молодой старлей Апарович смотрел на нас, как и должно — как на мягкий пластилин, готовый превратиться в его руках во что-то относительно приятное глазу.
— Значит, так… воины, — повторил он и положил руку на ручку ПКМ, — не надо думать, что вы знаете — что перед вами. А это, юноши, пулемёт Калашникова…
РПГ-7, ПКМС, РПК, СВД, АГС-17, ГП-25 и АК-74 М, простые трудяги войны, воронёные стальные друзья нашей армии в целом и пехоты в частности, товарищи с чёрт его знает какого года, служившие тогда, служащие сейчас и, кто знает, сколько ещё прослужащие дальше. Мы стреляли со всего, чего могли, но потом, не «до», а «после» или во время. Во время чего? Войны, что типа как не случилось, да-да, так и есть. Почему? Да кто скажет…
— Это пулемёт Калашникова, модернизированный, станковый.
Старший лейтенант Апарович оказался в первой роте первого БОНа сразу перед второй командировкой. Тогда, накушавшись дуболомности очумевших зазнавшихся 1-97, командование сделало правильный шаг: свело неположенцев, больных, дебилушек и будущих дембелей во вторую роту, что останется в полку и будет караулить, гонять молодых и заниматься всем хозяйством, пока первая с третьей отправятся служить службу, на границу, где нет погранцов, а есть вованы, никем не любимые, но нужные.
Вот только мне оно не досталось, так уж вышло, хотя это совсем другая история.
А на заставе Первомайское никакого ТП ВВ не случалось, как почти и прочего обучения с инструктажем, так себе в таком признаваться, но так выходило, это история, это правда, а правда всегда одна и дело не в фараоне.
Зато у нас периодически собирали сержантов, проводя с ними занятия и загружая пацанов выше крыши всем, нужным, ненужным и прочим. С одного такого братья Ефимчики вернулись злы, расстроенны и явно оскорблены то ли самой жизнью, то ли отдельными её представителями.
— А ваши с нашими схлестнулись, — сказал Трофим с АЗДН, — наши вашим наваляли по самое не балуй. Ибо нехуй, на самом деле, выёбываться на пустом месте.