У околицы их задержали. Кажан стиснул локоть спутника.
— Пароль? Кто идет? — и мгновенно из-за кустов выросли темные фигуры.
— Куренной. По приказу атамана едем.
— Ну и валяйте, хоть к черту на рога! — крикнул тот же голос.
Марко изо всей силы дернул уздечку.
В ушах свистел ветер.
Рядом скакал Кирило Кажан.
XV
В ночь перед наступлением Матейка с тремя ротами партизанской пехоты взял с боем станцию Степную.
Объединенные англо-греческие силы вынуждены были оставить на станции бронепоезд и под сильным огнем красных поспешно отступили.
Через полчаса после боя на станцию прискакал Кремень. Не теряя времени для бронепоезда подобрали команду. Явились несколько машинистов и предложили вести паровоз.
Договорившись окончательно о времени выступления, начдив уехал. За плавнями грузились на пароход артиллерия и пехота. Кавалерийские части готовились двинуться по берегу.
Решено было с трех сторон подойти к Херсону и атаковать город, постепенно развертывая бой. Захваченный бронепоезд значительно, облегчал задачу. Создалась возможность поддержать партизан артиллерийским огнем со стороны железной дороги. Наличие бронепоезда усиливало маневренность дивизии. Такой оборот дела окрылил партизан.
В эти часы Кремень был особенно спокоен и сосредоточен. Один за другим входили в хату командиры сотен и рот и получали от него точные короткие приказы. Отдавая их, начдив отмечал что-то карандашом на трехверстке. Охрима он задержал дольше всех. Этому командиру выпало на долю провести пароходы мимо плавней и высадить десант в Алешкинских болотах, чтобы, как только стемнеет, неожиданно появиться под стенами Форштадтской крепости.
Сам Кремень решил повести кавалерию, легкую артиллерию и пулеметный батальон в лоб оккупантам.
Для бесперебойной связи он отобрал пятьдесят конников-связистов и приказал им находиться при нем.
Лоцманский хутор ожил, загудел и походил теперь на взбудораженную пасеку. За хутором, под Горой-Резанкой, строились конные отряды. Малорослые крестьянские лошадки отмахивались растрепанными хвостами от надоедливых комаров, жевали прошлогоднюю, прибитую дождем траву и тихо ржали.
Стоя на пригорке, Кремень пропустил мимо себя конников и неожиданно заметил в конце колонны, над конскими головами, блестящую медь труб.
Командир отряда Осадчук усмехнулся в усы и, расправив от удовольствия плечи, гордо отдал честь начальнику.
— Ничего конница, — сказал Кремень. — Где трубы достал?
— Раздобыл, товарищ начальник, _ — усмехнулся Осадчук.
Трубы добыли в соседнем местечке у каких-то престарелых музыкантов.
— Губы у них распухли, — оказал он, — пускай отдохнут малость, а мы поиграем… На войне музыка нужна…
Среди партизан командир нашел немало ребят, как будто рожденных для этих труб.
Бойцы хлопотали вокруг коней. Кремень окинул взглядом пеструю толпу и заметил:
— Нам бы теперь амуниции для орлов наших.
— Там достанем, — и Осадчук показал рукой в сторону Херсона.
— Ты уверен в этом?
— Крест святой, — засмеялся матрос.
Кремень пожал ему руку и вскочил в седло.
— Будь здоров! Поеду на станцию. Сегодня приказа ждем.
— Один едешь? — спросил Осадчук. — Может, взял бы кого-нибудь… На разъезд наткнуться можно.
— Доеду, ничего…
Но как только Кремень отъехал, Осадчук послал следом за ним трех всадников:
— Смотрите в оба, ребята!
Они мгновенно исчезли за горой, только глухой топот копыт прозвучал в вечерней тиши.
На станции было людно и шумно. Сердито посапывая, стоял под парами паровоз бронепоезда. В раскрытых дверях вагонов мелькали вооруженные люди.
Матейка сидел в телеграфной.
Посланные в степь партизаны налаживали связь.
У паровоза стояли Максим Чорногуз и усатый машинист. Кремень поздоровался.
— Знакомого встретил, — радостно сообщил Максим, — когда-то вместе на заработки ходили; давно это было, не думал я, что судьба сведет…
— Судьба наша такая, что на нее надейся, да сам не плошай, — вставил машинист, с любопытством поглядывая на начдива. — Вот, к примеру, и про вас, товарищ начальник, говорят, что по Сибири гоняли вас и всякое было, а теперь вот войском целым командуете. А как вы думаете, — понизив голос и подступая ближе, спросил он, — побьем мы англичан, греков и французов?
— Непременно. И очень скоро, — уверенно ответил Кремень.