Жена Дениса заботится, чтобы у него было много модных вещей. У него, оказывается, тоже есть блестящая куртка с пушистым меховым воротником. К счастью, мех отстегивается, и я отстегнул его сегодня и с отвращением кинул на пол, сказав, что не нужно носить собачий мех. Аня подняла мех и принялась носиться по квартире с криками гав-гав-гав.
27 декабря
Француз приехал в Москву на рождественские каникулы. Он подарил мне на новый год футболку с надписью про смерть. Но футболка оказалась мне велика, и я подарю ее на новый год отцу.
Мы с французом ходили на «Винзавод», разговаривали о смерти. Он вчера был в Третьяковской галерее и видел рисунки, изображающие поэта Хлебникова на смертном одре. Последним словом Хлебникова было да. Интересно, размышлял француз, как он его произнес: да! или да??? или, может, на выдохе: даааааааааа… Француза интересуют последние слова людей. Последними словами Равеля были: я — бабочка, распахните окно. Это ведь интересно. У Равеля было, ну, разжижение мозгов, как у Ленина, он ведь ударился головой и с каждым годом его мозги становились все жиже и жиже, от этого Равель даже иногда забывал, как писать музыку, потом, к счастью, снова вспоминал. У него был дом в Биарицце, он любил плавать в океане и часто ходил к океану один. Однажды он ушел и долго не приходил, и прислуга стала бояться, как бы с ним чего не случилось. Пошли его искать и увидели, что он лежит в воде на спине и плачет — забыл, как плавать, и плачет, и пытается вспомнить. Вот как это бывает при разжижении мозгов, сказал француз. (Грязные подземные переходы на «Курской», тусклое освещение.) В Москве ужасно, сказал француз. Столько машин, я бы не хотел тут жить. Летом было хорошо, а сейчас в метро душно, но никто даже не собирается снимать верхнюю одежду, и люди такие, ну, совсем не разнообразные, ужасная серая масса.
30 декабря
Один приятель исчез. У другого сплошные корпоративные мероприятия. Когда мне было особенно плохо, позвонила О… и сказала, что ей тоже плохо и позвала к себе пить виски. Но как только я к ней приехал — сразу же приехал и влюбленный в нее С… Сидел, злобный, изничтожал меня взглядом. Он, хотя и некрещеный, оказывается, в этом году сходил в церковь у метро «Парк культуры», поцеловал три иконы, после этого перестал быть гомосексуалистом и полюбил О…
Я рассказал им, как меня все расстраивает, у одного приятеля очевидно кто-то есть, да и секса у меня с ним не было и не будет, а с другим мне, в общем-то, хорошо, но только если заниматься с ним сексом в темноте, при свете я не могу, потому что тогда я вижу его челюсть, от которой мне становится дурно, а ему особенно нравится ебаться по утрам. С… посоветовал мне поскорей пойти в ту церковь и тоже поцеловать три иконы, все гомосексуалисты их целуют, когда уже не знают, что им делать, нарисовал схему, как к этой церкви пройти и вызвал мне такси до «Парка культуры».
Но я поехал домой.
2008
Январь
1 января
Сегодня я несколько раз прошел по очень скользкому двору, где лед буграми. В первый раз я боялся поскользнуться и упасть, а когда я проходил там во второй раз, то уже не боялся, даже наоборот, думал о том, что хорошо бы было поскользнуться и сломать себе что-нибудь, я‑то сам уже сломан, а так бы меня кто-нибудь наконец пожалел, подумал я, но потом решил, что меня никто не пожалеет, все вокруг уже разучились жалеть, и даже наоборот, все будут только смеяться или даже злорадствовать, что я себе что-то сломал, и я передумал поскальзываться.
В новогоднюю ночь таджикские дворники фотографировались на фоне помоек. Трофейные фотографии.
Еще, когда я в новогоднюю ночь шел домой от Дениса, вдруг, метрах в пяти от меня, стала взрываться коробка с петардами, у меня заложило уши, я думал, что оглохну от грохота, казалось, что у меня лопаются все внутренние органы. Фейерверки, петарды — вот прекрасный символ нашего времени, когда ничего нет, что еще остается? Только любоваться искрами, исчезающими с адским грохотом во мраке. Стоял на остановке. Ко мне подошла пьяная женщина с совершенно разбитым лицом, опухшим, с запекшейся кровью и кровоподтеками, я подумал, что она где-то упала, она поздравила меня с новым годом, мне было неприятно смотреть на нее, а она стала говорить: вам неприятно на меня смотреть? Вам стыдно, да? Мне тоже стыдно. Ну, поругалась с мужем, он меня побил чуть-чуть и ушел, а я же не могу в новый год дома сидеть одна, с новым годом вас, кстати, стыдно на меня смотреть, да? Ну ведь ничего, да?