До двенадцати ночи под моим окном галдела молодежь. Я отодвинул штору - скатали огромный снежный ком. Как быстро пришел подобный навык!
10 января, воскресенье. Утром побрели, продолжая перемешивать под ногами кашу из снега и из какой-то гранитной крошки, которой посыпают тротуары, - отправились смотреть собор св. Патрика, где деканом был Свифт. Возле подъезда маленькая снежная крепость и три или четыре снежных же шара. Не из студенческих ли веселых криков появились они вчера? Галдеж был до самого утра.
Погода утром довольно мерзкая, поменялось атмосферное давление, теперь побаливают ноги и какая-то общая отвратительная слабость. Поэтому прогулку сократили и, вернувшись в наши профессорские апартаменты, всосались в чтение. Решил добить замечательный роман - сужу еще по ранее прочитанным отрывкам - Вл. Богомолова. Здесь та же манера, что и в знаменитом его первом романе «Момент истины». Не изменил он себе и в теме: опять армия, но уже сразу послевоенная, когда все пылало азартом и молодостью. По-прежнему ткань повествования состоит из кусочков «авторского» текста и «выдержек» или фрагментов документов. Теперь-то мы уже знаем, что все это гениально придумано и сконструировано Богомоловым. Но какая для меня, помнящего прошлую эпоху, за всеми приказами и донесениями интересная фактура! Даже не правда, а истина жизни.
Боюсь пропустить упоминание об обеде. Обедали в том же кафе на втором этаже книжного магазина, в котором в первый день нас кормила Сара. На этот раз без переедания - один салат Цезарь, с ветчиной и сыром, на двоих и по порции томатного супа. Три супа, которые пока съел - гороховый, «маскарони» и томатный, остаются моими самыми сильными гастрономическими впечатлениями об Ирландии. Но надо продолжать о романе Богомолова.
Сюжет - правда или быль - и то и другое мне кажется убедительным - в 45-м или 46-м годах, сразу же после Фултоновской речи Черчилля, советское правительство распорядилось разместить на Чукотке целую армейскую дивизию. Высадили с кораблей на скалистый промерзший берег - обустраивайтесь и живите, ребята. Дело даже не в нечеловеческих условиях, а в той чисто сталинской лживой атмосфере, военной догматической бюрократии, которой эти условия жизни сопровождались. Детали, недаром я только что побывал в соборе св. Патрика, не хуже, чем у Свифта.
Эпизоды не пересказываю, но ту часть романа, которая в 1-м и 2-м номерах журнала, - дай Бог, чтобы Богомолов успел написать что-то и дальше, - успел дочитать.
Только надел костюм, как за нами приехала Сара. Сегодня что-то вроде семейного вечера в доме ее брата Патрика, мы - приглашены. Возможно, сам вечер, описание его, пропущу, хотя побывать в частном доме за границей дело немаловажное. Все тут чрезвычайно берегут свое «прайвеси». Но не удержусь от описания несколько разговоров, вечеру предшествовавших. Началось все с роскошной японской машины, на которой приехала наша хозяйка. Разговор двух автолюбителей. Машина с «электрической» подпиткой. И тут же с вопросов расхода бензина на трассе разговор перепорхнул на налоги. За эту экологически почти безопасную машину, налогов почти не берут. «Ах, какой у вас, в отличие от нашего, - воскликнул я, - не коррумпированный парламент!». Сара, не без подтекста, ответила, что все парламенты одинаковы, и тут же рассказала о буквально вчерашнем скандале. В тот же день я нашел отголоски этого происшествия в газете.
Вся Ирландия с наслаждением и неколебимым садизмом следит за историей, возникшей в Северной, протестантской ее части, где свое правительство, свой премьер-министр. Здесь же и свои неистребимые протестантские законы о честности, порядочности, чистоте личной жизни.
В «The Irish Times» в разделе «Home news» - домашние новости - рассказывается трогательная история. 59-летняя супруга премьер-министра Питера Робинсона Айрис Робинсон, депутат парламента, опекает 19-летнего сына своего покойного друга, некоего Кирка Мак Камблья.
Дело было так. Этот самый друг на смертном одре попросил свою приятельницу позаботиться о сыне. Из заботы возник роман и - адюльтер. Конечно, это захватывающая история при такой возрастной разнице, но - чего в жизни не бывает. И стоило ли вторгаться в личные дела премьер-министра и депутата парламента, если бы… В деталях я чуть-чуть из-за плохого знания языка могу ошибаться. Так вот, если бы для того, чтобы открыть маленькое собственное дело для прелестного мальчика, - фотография их всех троих: премьер-министра, депутата и молодого человека помещена в газете в цвете и крупном формате, - если бы депутат не взяла у своих знакомых 50 тысяч евро, чтобы мальчик имел возможность открыть бар. Кажется, при этом «взятии» было совершенно что-то незаконное, о чем знал, но помалкивал премьер-министр. Когда молодой человек получил деньги, то дама-депутат, судя по газетной публикации, попросила 5 тысяч евро, как говорится у них «кэш», наличными. У нас это могло бы называться откатом. Но дело тем не закончилось. Один из бизнесменов-заимодавцев довольно быстро умер, о другом ничего не говорится, но как только роман, длившийся не очень долго, по инициативе молодого человека закончился, с него потребовали доверенные ему деньги. Газета пишет, что в этот момент мальчик заплакал…
Здесь можно было воскликнуть: «О времена, о нравы!» Имея в виду мою собственную державу, должен сказать: и времена и нравы всегда и везде были одинаковы.
11 января, понедельник. Утром откинул штору - там, где вчера было снежное поле, сегодня лишь заснеженная лужайка. Вечером состоится второе отделение празднования юбилея Дженнифер - семейный прием в доме у Стенфорда и Сары; утро у нас свободное, решили съездить по совету Джона в портовый городок Хауф. Он стоит на мысу, с одной из сторон ограничивающем бухту Дублина. Город в тумане, скорее угадывается где-то далеко, внизу огромной излучины.
Когда ходишь по Дублину, то удивляешься числу огромных двухэтажных автобусов, полупустых, выкручивающихся среди узких улиц. Кстати, привыкший к туристам из Европы, город именно для них на всех переходах разместил надписи «посмотри направо». Как и в Англии, здесь правостороннее движение. Но кроме автобусов в городе есть еще и превосходные трамваи. Говорить об этом приходится, потому что во время Джойса трамваи ходили, а потом куда-то исчезли. По крайней мере, десять лет назад, когда я последний раз был в Дублине, трамвая, этого скромного городского трудяги, не было и в помине. Эта легкомысленная тенденция заменить трамвай транспортом на бензиновом ходу не миновала и Москву. Я думаю, что здесь не только чистоплюйство, - ах, ах, он так гремит, это так несовременно, - но и определенное влияние лобби перевозчиков - владельцев автобусов. По крайней мере, в Москве, охваченной транспортным коллапсом, один за другим снимаются трамвайные маршруты. А вот в Дублине, наоборот, трамвайные пути взяли и построили. Я с вожделением поглядываю на замечательные вагончики, выныривающие тут и там из клубка городских улиц. Ах, как хочется прокатиться, разглядывая окрестности через чисто вымытые стекла! Но я умею ждать своего часа: трамвай мне еще понадобится. Пока, размышляя о том, сколько пользы мог бы принести трамвай в Москве, я собираюсь воспользоваться другим видом городского транспорта - электричкой, проходящей эстакадами через весь город, соединяющей центр Дублина с его пригородами. Она, электричка, тоже выше всяких похвал. Естественно, нет очередей, толчеи возле касс. Билет можно купить на остановке, в билетном автомате, который принимает деньги разного достоинства и дает сдачу.
12 января, вторник. Опять ветер дул мне прямо в окно. Через одинарные рамы, если не закрывать шторы, все выдувает. Электрообогреватель, напрягаясь, работает всю ночь. Сны были тяжелые, бессонница накатывала, как приливные валы. Вечером перечитал предисловие Аннинского и большие отрывки первой главы «Марбурга», все всколыхнулось. Видел во сне свою собаку и Леню Колпакова; шли какие-то разговоры то ли с Поляковым, то ли о Полякове. Утром, когда выглянул из окна, вся лужайка перед корпусами была полна важно разгуливающих по зеленой траве чаек. Чего уж они там разыскивают, не знаю. Часок побродили, а потом поднялись и отправились на новое место кормления.