Ни на секунду не задумываясь, мой врач ответил: «Если в течение ближайших двух месяцев вы будете играть в гольф, то меня это сильно огорчит».
Позже я рассказал об этом странном выражении неодобрения своей жене. «Какое мне дело до того, будет мой врач огорчен или нет? Я что — его психиатр?» — пошутил я.
Тем не менее, его мысль была совершенно ясна. Этот врач не имел ничего против моего участия в том матче. Он и сам любил гольф, поэтому сочувствовал мне. Однако он заботился о моем благе. Поэтому его действительно огорчила бы моя нетерпеливость, помешавшая и без того долгому восстановлению. Доктор хотел, чтобы я играл в гольф и в следующем году, и через год, и всю оставшуюся жизнь, и поэтому он не мог санкционировать этот матч так скоро после моей операции.
Продолжая свой рассказ, я вдруг ощутил признательность этому врачу за то, что он выразил свое несогласие столь необычным способом. Если бы он выдал приказ: «Никакого гольфа!» — то я, возможно, из-за своего упрямства не послушался бы его. Он предоставил мне право выбора, объяснив последствия наиболее личностным образом: мое непослушание огорчило бы его, потому что его задача — восстановить мое здоровье.
Роль врача — это, наверное, самый показательный образ для размышлений о Боге и грехе. Бог духовно делает для меня то же самое, что врач — физически: ведет к выздоровлению. Я учусь относиться к грехам не как к произвольно составленному списку правил, придуманных злым Судьей, а как к перечню опасностей, которых следует избегать любой ценой — ради меня же самого.
Авторская колонка в журнале «Христианство сегодня»,
6 декабря 1999 года
12 июля
Иисус и страдания
Тот факт, что Иисус пришел на землю, где Он пострадал и умер, не устраняет боль из нашей жизни, однако он показывает, что Бог не сидел праздно, издали наблюдая за тем, как мы страдаем в одиночестве. Он стал одним из нас. Таким образом, в Иисусе Бог демонстрирует нам вблизи, персонально, Свое отношение к человеческим страданиям. Фактически, все наши вопросы о Боге и страданиях следует пропускать через фильтр наших познаний об Иисусе.
Как Бог на земле откликался на боль? Встречая страдающего человека, Он всегда проявлял глубокое сострадание (в буквальном значении этого слова — «страдать вместе»). Он ни разу не сказал: «Перетерпи свой голод! Проглоти свои обиды и скорбь!» Он исцелял боль очень часто, и каждый раз, когда Его об этом просили напрямую.
При этом Он иногда нарушал глубоко укоренившиеся традиции, например, прикоснувшись к женщине с кровотечением или к прокаженным, проигнорировав их возгласы: «Нечист!»
Модель поведения Иисуса убеждает нас в том, что Бог не радуется нашим страданиям. Сомневаюсь, чтобы ученики Иисуса терзались вопросами, наподобие: «Есть ли Богу до меня дело?» Они видели свидетельства Божьей заботы каждый день. Для этого им было достаточно просто взглянуть в лицо Иисусу.
Когда же Иисус Сам столкнулся с необходимостью пострадать, Он отреагировал во многом так же, как это сделал бы любой из нас. Он в ужасе отшатнулся от страданий, трижды спрашивая, нет ли какого-нибудь другого пути. Такого пути не нашлось, и тогда Иисус пережил (наверное, впервые) самое, что ни на есть, человеческое чувство отверженности. В евангельских описаниях последней ночи, проведенной Иисусом на земле, я вижу яростную борьбу со страхом, беспомощностью и надеждой — теми самыми цитаделями, которые все мы штурмуем в своих страданиях.
Описание жизни Иисуса на земле навсегда отвечает на вопрос: «Как Бог относится к нашей боли?» Бог не ответил нам одними лишь словами или теорией о проблеме страданий — Он отдал нам Самого Себя. Философия может объяснять сложные понятия, но она не в силах изменить их, однако Евангелие — история жизни Иисуса — обещает перемены.
Из книги «Где Бог, когда я страдаю?»
13 июля
Этому невозможно научить
Порой, невзирая на все наши усилия уважать чужую боль, мы сталкиваемся со страданиями, в которых не видим абсолютно никакого смысла. Мне сразу приходит на ум один человек с болезнью Альцгеймера. Его дочь старается заботиться о нем, но ее сердце ежедневно рвется на части при виде той прискорбной оболочки, которая когда-то была ее отцом. А что сказать о детях с крайне низкой степенью умственного развития? Такой ребенок, на которого уходят многие часы дорогостоящего профессионального ухода, может прожить долгую жизнь, неподвижно пролежав на кровати, будучи не в состоянии ни говорить, ни осознавать, что происходит вокруг.