Будучи журналистом, я имел возможность общаться со знаменитостями, рядом с которыми чувствовал себя просто пылинкой. Я брал интервью у двух президентов Соединенных Штатов, участников рок-группы «U2», лауреатов Нобелевской премии, телезвезд и олимпийских чемпионов. Хотя я всегда заранее тщательно продумывал свои вопросы, никогда не мог побороть до конца нервозность, а ночью накануне интервью редко удавалось нормально заснуть. Я с трудом мог представить себе искреннюю, взаимную дружбу с этими людьми.
В молитве я приближаюсь к Творцу всего, то есть к Тому, рядом с Кем я чувствую себя несоизмеримо крошечным. Что я еще могу, кроме как пребывать в безмолвии, в таком присутствии? И как я могу быть уверенным в том, что сказанное мной важно для Бога? Отступая назад и глядя на общую картину, я вообще начинаю удивляться, как такой великий, непостижимый Бог озаботился столь ничтожным экспериментом, как планета Земля.
Бог, не связанный нашими критериями времени, способен общаться с каждым человеком на земле. У Бога для каждого из нас есть, в буквальном смысле, все время во вселенной. Популярный вопрос: «Как Бог может слышать одновременно миллионы молитв?» — выдает нашу неспособность мыслить в отрыве от времени. Находясь в его ловушке, я не могу постичь бесконечность. Как это ни парадоксально, близость с Богом возможна именно благодаря этой не поддающейся осмыслению дистанции между Ним и человечеством.
Иисус, приняв ограничения во времени, чтобы жить на этой планете, лучше, чем кто-либо другой, понимал огромную разницу между Богом и человеческими существами. Не вызывает сомнений, что Он осознавал величие Отца и иногда размышлял об общей перспективе, вспоминая с ностальгией о «…славе, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира». И все же, Иисус не ставил под сомнение личную заинтересованность Бога в таких мелочах, как забота о воробьях или число волос у нас на голове.
Что еще важно, Иисус достаточно высоко ценил молитву, чтобы уделять ей по многу часов. Если бы меня попросили ответить на вопрос: «Зачем молиться?» одним предложением, то я сказал бы: «Потому что так поступал Иисус». Он перебросил мост над пропастью между Богом и людьми. Оказавшись на земле, Он стал уязвимым, как мы уязвимы; был отвержен, как отвергают нас; и прошел через испытания, как проходим через них и мы. И каждый раз Его реакцией была молитва.
Из книги «Молитва. Способна ли молитва изменить жизнь?»
5 сентября
Подрывная деятельность
Еврейская девушка по имени Этти Хиллесум, которая вела в Освенциме дневник, писала о «непрерывном диалоге» с Богом. У нее были духовные откровения даже в такой моральной пустыне, как концлагерь. «Иногда, когда я стою в одном из концов лагеря, мои ноги упираются в Твою землю, глаза обращены к Твоим небесам, а по лицу текут слезы восторга и благодарности». Этти знала, что такое ужас. «И я хочу быть там, прямо в гуще того, что люди называют ужасом, но при этом сохранять способность сказать: ‘Жизнь прекрасна’. Да, я лежу здесь, в углу, иссохшая, с головокружением и в горячке, не в силах сделать движение, но у меня пока есть жасмин и кусочек неба за моим окном».
Молитва — это подрывная деятельность в мире, который постоянно ставит под сомнение веру. Возможно, внутри я чувствую отчужденность, но продолжаю молиться в вере, ища другие признаки Божьего присутствия. Я уверен, что если бы Бог не присутствовал во всем творении на каком-то субмолекулярном уровне, то этот мир просто прекратил бы свое существование. Бог присутствует в красотах и причудах мироздания, большинство из которых люди просто не могут видеть. Бог присутствует в Своем Сыне Иисусе, Который посетил эту планету и теперь служит Ходатаем для тех, кто остался здесь. Согласно Его утверждению, записанному в Матфея 25, Бог также присутствует в голодных, бездомных, больных и заключенных, и, служа им, мы служим Богу. Бог присутствует в бедных общинах Латинской Америки, в домашних церквях, подпольно собирающихся в сараях в Китае, и в соборах и зданиях, возведенных во славу Божью. Бог присутствует в Духе, Который ходатайствует за нас неизреченными воздыханиями и тихо проговаривает к готовой Его слушать совести.
Я научился относиться к молитве не как к своей попытке установить Божье присутствие, а как к отклику на Божье присутствие, которое есть всегда, независимо от того, могу я его почувствовать или нет. Всякий раз, когда я сосредоточиваюсь на методах или погружаюсь в чувство вины из-за своих неподобающих молитв, или отворачиваюсь в разочаровании, когда молитва остается без ответа, я напоминаю себе, что молитва — это поддержка общения с Богом, Который уже присутствует.