Мой личный опыт сильно отличается от опыта моего брата. В своем странствии я нашел наполненную благодатью церковь и христиан, предоставивших тихую гавань для моих сомнений. Читая Евангелия, я обратил внимание, что Иисусов ученик Фома продолжал общаться с остальными учениками, хотя и не мог поверить в их рассказы о воскресении Иисуса, и именно когда они были вместе, явился Иисус, чтобы укрепить веру Фомы. Подобным же образом, мои друзья и коллеги по журналу «Студенческая жизнь», а позже — «Христианство сегодня», а также чикагская Церковь на улице Ласалль создавали для меня небесную атмосферу принятия, которая поддерживала меня, когда моя вера колебалась. Мне очень жаль одиноких скептиков. Мы все нуждаемся в надежных товарищах по сомнениям.
Из книги «В поисках невидимого Бога»
27 мая
Место для сомнений
Сказав столько похвального о сомнениях, я должен также признать, что сомнение может и увести человека от веры, а не привести к ней. В моем случае, сомнения побуждали меня исследовать многие спорные вопросы, а также изучать альтернативы вере, среди которых не нашлось ни одной достойной. Благодаря своим сомнениям, я и по сей день остаюсь христианином. Тем не менее, для многих других они возымели обратное действие, став своеобразным заболеванием нервной системы, приведшим к медленному и болезненному духовному параличу. Я каждую неделю отвечаю на письма тех, кто мучим сомнениями. Их страдания такие же сильные и изнуряющие, как и любые другие.
Хотя мы и не можем контролировать сомнения, можно научиться направлять их таким образом, чтобы они питали, а не отравляли нашу жизнь. Для начала, я пытаюсь относиться к сомнениям со смирением, соответствующим моему статусу в творении.
Наше отношение к сложным вопросам должно исходить из признания нашего состояния ограниченных созданий. Возьмем, к примеру, доктрину о Божьем всемогуществе. Она представлена в Библии таким образом, что между ней и человеческой свободой сохраняется неразрешенное напряжение. Божий взгляд как всемогущей Личности, Которая видит всю историю сразу, а не раскрывает ее секунда за секундой, всегда будет ставить богословов в тупик только потому, что такой взгляд для нас непостижим, даже невообразим. Лучшие физики мира до сих пор затрудняются объяснить множественную направленность векторов времени. Смиренный подход признает это различие и почитает Бога, превосходящего наши ограничения.
Разумеется, мы можем и должны исследовать некоторые вопросы, затрагивающие пограничные области учения. Мне, например, очень понравилось, как в книге «Расторжение брака» показан ад: местом, которое люди избрали себе сами и продолжают его избирать, даже оказавшись там. Как сформулировал это сатана в одном из произведений Мильтона: «Лучше царствовать в аду, чем служить на небесах». И все же, я должен подтвердить, что самые важные вопросы о небесах и аде: «Кто куда попадает? Существует ли второй шанс? В чем выражаются наказания и награды? Существуют ли промежуточные состояния после смерти?» — для нас, в лучшем случае, туманны. Я все больше и больше становлюсь благодарным за это неведение и за то, что ответ определяет только Бог, явленный в Иисусе.
Из книги «В поисках невидимого Бога»
28 мая
Отсутствие альтернатив
Я должен упражняться в вере просто для того, чтобы верить в существование Бога, — базовое требование для любых взаимоотношений. Но исследовать, как действует вера, лучше всего через черный ход сомнений, потому что свою потребность в вере я лучше всего осознаю в ее отсутствие. Божья невидимость гарантирует, что я буду проходить через времена сомнений.
Каждый из нас словно раскачивается на маятнике — от веры к неверию, затем снова к вере, и, кто знает, где окажется в конечном итоге? Некоторые так никогда и не приходят к вере.
Я чувствую родство с теми, кому кажется невозможным поверить, или кто не может продолжать верить пред лицом очевидного предательства. Порой я и сам оказывался в таком положении, и меня изумляет, что Бог наградил меня неожиданным даром веры. Исследуя собственные периоды неверия, я вижу в них самые разнообразные формы преткновений. Иногда я уклонялся, не находя доказательств, иногда ускользал из-за обиды или разочарования, а порой сворачивал в сторону в сознательном неповиновении. Но что-то постоянно влекло меня обратно к Богу. Что? Я и сам хотел бы знать.