Хотя у Мартина Лютера Кинга был ряд недостатков, в одном он был прав: он оставался верным принципу миротворчества. Он не наносил ответных ударов. В то время как другие призывали к мести, он призывал к любви. Борцы за гражданские права подвергали риску свои тела, встречаясь лицом к лицу с шерифами, вооруженными дубинками, пожарными шлангами и рычащими овчарками. Это, по сути, и принесло им победу. Историки указывают на одно событие, ставшее переломным, когда движение за права темнокожих приобрело критическую массу общественной поддержки. Оно произошло на мосту возле города Сельма, штат Алабама, где шериф Джим Кларк натравил своих полицейских на невооруженных черных демонстрантов. Американская общественность, придя в ужас от этой сцены жестокой несправедливости, наконец одобрила принятие закона о гражданских правах.
Я вырос в Атланте, на другом конце города от места, где жил Мартин Лютер Кинг, и должен признаться, что, к своему стыду, когда он возглавлял демонстрации в Сельме, Монтгомери, Мемфисе и других местах, я был на стороне белых шерифов с дубинками и овчарками. Я был скор на то, чтобы порицать нравственные пороки Кинга, но не замечал собственного слепого греха. Тем не менее, благодаря тому, что он был верен, используя свое тело в качестве мишени, и никогда — в качестве оружия, он сломил мою моральную черствость.
Как часто говорил Кинг, главная цель — не одержать победу над белыми, а «пробудить в угнетателе чувство стыда и бросить вызов его ложному ощущению превосходства… Цель — это примирение. Цель — это свобода. Цель — это создание желанного единства». И именно этого Мартин Лютер Кинг, в конце концов, и добился — даже в подобных мне расистах.
Кинг, как и ранее Ганди, погиб от рук убийцы. После его смерти все больше и больше людей начало перенимать принцип ненасильственного протеста как средство установления справедливости. Благодаря ненасильственным методам более полумиллиарда человек сбросили ярмо угнетения на Филиппинах, в Польше, Венгрии, Чехословакии, Восточной Германии, Болгарии, Югославии, Монголии, Албании, Советском Союзе и Чили. Во многих из этих стран пример исходил от христианской церкви. Демонстранты маршировали со свечами в руках по улицам, пели гимны и молились. И, как и во дни Иисуса Навина, стены превращались в руины.
Из книги «Иисус, Которого я не знал»
6 июня
Плачущие
Во время написания книг «Где Бог, когда я страдаю?» и «Разочарование в Боге» я проводил много времени среди скорбящих. Поначалу они меня пугали. У меня было мало ответов на вопросы, которые они задавали, и в присутствии их горя я чувствовал себя неловко. Особо мне запомнился один год, когда по приглашению соседа я присоединился к группе терапии в расположенной поблизости больнице. Эта группа под названием «Важен каждый день» состояла из смертельно больных людей, и я на протяжении года вместе со своим соседом принимал участие в их встречах.
Не могу сказать, что мне «нравились» эти собрания — это слово явно неподходящее. И все же, эти встречи стали для меня одними из важнейших событий месяца. В отличие от светских вечеринок, где каждый старается произвести на других впечатление признаками положения и власти, в этой группе никто никого не пытался впечатлять. Одежда, стиль, обстановка дома, регалии, новые машины… Какое это все имеет значение для тех, кто готовится умереть? Я еще не встречал никого, кто был бы больше сосредоточен на самых важных жизненных вопросах, чем участники группы «Важен каждый день». Помню, я тогда еще подумал: было бы неплохо, чтобы на этих собраниях побывали некоторые их моих поверхностных знакомых-гедонистов.
Позже, когда я написал об услышанном от скорбящих и страдающих людей, я начал получать письма от незнакомцев. У меня три папки с такими письмами, каждая — сантиметров по десять в толщину. Эти папки — одна из величайших моих драгоценностей. Одно из писем на 26 вырванных из блокнота листах в линейку было написано мамой в коридоре возле операционной, где хирурги удаляли опухоль из мозга ее четырехлетней дочери. Еще одно пришло от полностью парализованного, который «печатал», дуя в специальную трубку, а компьютер преобразовывал движение воздуха в символы.
У многих писавших мне людей истории не имели счастливого конца. Некоторые все еще чувствовали себя оставленными Богом. Лишь немногие нашли ответ на свои «почему?», однако я увидел достаточно скорби, чтобы обрести веру в обещание Иисуса: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся».
Из книги «Иисус, Которого я не знал»