Из книги «В поисках невидимого Бога»
24 июня
Прошлое и будущее
Как отметил Стенли Хауэрвас, жизнь веры состоит из терпения и надежды. Когда наши взаимоотношения с Богом подвергаются какому-то испытанию, мы полагаемся на две добродетели: терпение, сформированное долгой памятью, и надежду на то, что наша верность окажется достойной риска. На этих двух качествах, отмечает Хауэрвас, всегда делали акцент евреи и христиане, поскольку мы верим, что вселенной правит Бог, который одновременно и благ, и верен. Терпение и надежда поддерживают живость веры в те периоды, когда на нее падает тень сомнений.
Перефразировав слова Хауэрваса, я бы сказал, что жизнь веры состоит из прошлого и будущего. Я живу прошлым, чтобы укореняться в том, что Бог уже совершил, и таким образом обретаю уверенность в том, что Бог может совершить снова. Общение с невидимым Богом связано с определенными препятствиями. Не имея в данный момент сенсорных подтверждений, мы должны смотреть в прошлое, чтобы напоминать себе, с Кем мы имеем дело. Фраза «Бог Авраама, Исаака и Иакова» напоминала избранному народу об истории Божьего общения с ними — истории, в которой у каждого из трех патриархов были периоды испытаний и сомнений.
Новозаветные послания советуют то же самое: усердно исследуйте Писания, как карты дорог, незаменимые в странствиях веры. Кроме Библии, о Божьей верности также свидетельствует вся Церковь в целом. Где была бы моя вера без Августина, Донна, Честертона, Достоевского, Юргена Мольтмана, Томаса Мертона? Я неоднократно опирался на их слова, подобно тому, как изнуренный путник опирается на памятник у дороги.
Хотя я не веду личного дневника, его функции в чем-то выполняют мои произведения. Я беру статью, написанную мной двадцать пять лет назад, и удивляюсь тому, с какой страстью я тогда относился к вопросу, о котором с тех пор практически не вспоминал. Взгляд в прошлое обычно позволяет мне увидеть, что мои чувства и убеждения не всегда будут такими же, какие они сейчас.
Из книги «В поисках невидимого Бога»
25 июня
Жизнь писателя
В те годы, когда мы жили в Чикаго, моя жена руководила программой по уходу за престарелыми бедняками. Типичный разговор за ужином в нашем доме мог выглядеть примерно так:
— Как прошел день, Джанет?
— Все на бегу. Я встретила одну бездомную семью, которая живет в Линкольн-парке. Они три дня ничего не ели. Позаботившись о них, я узнала, что умерла Пег Мартин. Ей было восемьдесят девять. А потом я обнаружила, что члены какой-то банды вломились в церковный автобус и весь его разукрасили баллончиками с краской.
Подробно описав свои приключения, Джанет спрашивала, как прошел мой день, и тут меня охватывала легкая паника. «Э-э-э… Дай вспомнить. Значит, что сегодня было? Я целый день смотрел в экран компьютера. Курьер ‘UPS’ принес посылку. Ах, да!.. Где-то в полтретьего я нашел отличное наречие!»
Наверное, более разительный контраст в повседневных делах, не говоря уже о характерах, отыскать было просто невозможно. Джанет энергична, дружелюбна и общительна. Она дни напролет несла свое служение на Хилл-стрит — в неприглядном районе, прославившемся благодаря телесериалу «Хилл-стрит блюз». Ее дни были заполнены приключениями и людьми. Нередко Джанет кормила за раз по семьдесят человек, и почти каждый день общалась с десятками подопечных.
После того, как мы переехали в Колорадо, она устроилась на работу в хоспис. Пациент, после поступления в эту больницу умирает в среднем в течение десяти дней, и теперь Джанет приносит домой истории семей, которые реагируют на случившееся по-разному: мужественно, с гневом, в отчаянии, — но всех их объединяет скорбь и порождаемое ею смятение.
Я же, тем временем, будь то в Чикаго или в Колорадо, сижу дома в своем кабинете на цокольном этаже, уставившись в мерцающий экран компьютера в поисках подходящего слова. Главное «событие» моего дня происходит около полудня, когда приезжает почтальон. Время от времени звонит телефон, и где-то раз в неделю я могу встретиться с кем-нибудь на деловом обеде. Как видите, распорядок дня писателя едва ли назовешь привлекательным.
Из книги «Находя Бога в неожиданных местах»
26 июня
Сидящий у компьютера
Я слушаю рассказы Джанет о ее работе с престарелыми бедняками и пациентами хосписа, и думаю: «Если бы у меня была такая работа, то у меня никогда не было бы творческих тупиков». Но тут, прогоняя прочь мои фантазии, подает голос рассудительность реалиста: «Здесь есть две проблемы, Филип. Во-первых, на работе Джанет ты был бы просто ужасен, а, во-вторых, у тебя не осталось бы времени, чтобы писать книги». В результате, на следующее утро, поев хлопьев с молоком, я спускаюсь вниз по лестнице, чтобы провести очередной день, стрекоча клавиатурой компьютера.