мать, куда же ей идти. Мимо Евы пролетали все те же бабочки, только в этот раз они не летали именно вокруг нее - они летели вперед, и, пока она стояла на месте, повторяли этот трюк, каждый раз возвращаясь к ней. Ева догадалась, что, скорее всего, надо следовать за ними. Минуты три, как показалось Еве, они шли вперед, потом бабочки повернули налево. Ева только собралась последовать за ними, но остановилась: вторая половина бабочек повернула направо - куда идти? Ведь там не было дороги прямо. Там было два дерева, красное и синее, стоявшие каждое у начала своей тропинки. Ева пару минут размышляла, что же делать дальше: "Какой странный сон",- подумала девушка, однако, не смотря на это, просыпаться она явно не хотела, ну может только немного. Атмосфера застоя: чувство, что время остановилось, и тут нет не единой души, немного угнетало. Бабочки не двигались со своих направлений, одни показывали направо, другие - налево. Но, присмотревшись, стало видно, что от Евы они четко распределены в разные стороны, а она - как центр, откуда они исходят. То есть сверху бы было видно, что они образуют что-то наподобие треугольника, в котором она была вершиной. «Ладно, будь что будет, все же это сон»,- подумала Ева и направилась прямо к центру между двумя деревьями. И, когда она подошла к ним, бабочки ринулись туда же, образуя круг. И в этом круге появился проход куда-то. «Круто!»,- удивленно подумала Ева входя в портал. Выйдя из портала, Ева оказалась совершенно в другом месте. Тут было очень красиво: высокие зелёные цветущие деревья, поляны с цветами, и озеро недалеко от нее, над которым росла ива. В отличие от первого места, тут чувствовалась жизнь. Тут птицы перелетали с ветки на ветку, напевая свои трели, в траве бегали ящерицы, которые незадолго до появления Евы нежились на солнце. Из леса спокойно вышел к озеру большой олень с могучими ветвистыми рогами. Он посмотрел в сторону Евы пристальным взглядом, словно человеческим, и, осмотрев ее, отвернулся с полным отсутствием интереса. Испив воды из озера, олень грациозно направился назад в лес. Еве показалось, что в этом взгляде было презрение к ней и ей стало не по себе. И, в первую очередь, от осознания того, что она видит презрение в глазах животного, не шизофрения ли это? Ева отогнала эти мысли прочь и решила двигаться дальше. Она приметила небольшую тропку, ведущую в лес, и пошла по ней. Подойдя к началу леса, Ева почувствовала как-будто что-то притягивало ее туда, ведь с виду лес был как лес, ничего необычного, но ее манило туда, как никогда в жизни. Девушка поддалась этому наваждению и двинулась в лес. Тропа все время вела вперед и, казалось, ей нет конца. Дорожка была узкой, но аккуратной. На ней не было ни камней, ни веточек, лишь темная однотонная земля. Лес кишел жизнью: на ветках деревьев свистели птицы, в кустах шуршали какие-то мелкие зверьки, и иногда перебегали Еве дорогу. Это были либо зайцы, либо маленькие ласки. Углубляясь все дальше, Ева слышала бесконечное кукование кукушки, сопровождающееся воем ветра, который становился все сильнее. Тучи сгущались, небо стало хмурым, но бесконечная дорога все вела Еву вперед. Она немного устала, но продолжала идти вперед, надеясь, наконец, достигнуть конца пути. Проходя мимо одного из дубов, Ева увидела на веточке маленькую пушистую белочку, которая держала в лапках жёлудь. Когда белка заметила Еву, она выронила его и, посмотрев пристально на Еву, сказала детским голосом: "Проснись, Ева!" - продолжая смотреть на девушку. Еве стало жутко, она сама даже не знала почему - ведь это сон, а во сне все возможно. Но почему-то этот взгляд заставил Еву покрыться мурашками. - Странные у меня сны, однако, - с иронией подумала Ева, ускорив шаг и направляясь подальше от этого места. Она не заметила, как атмосфера вокруг сменилась: время снова остановилось, и уже не было никаких звуков, полная тишина. Ева опрокинула голову назад, посмотрев на небо, тучи уже затмили его, и на лицо упали первый беззвучные капли дождя. В лесу становилось все холоднее, и это при видимом отсутствии ветра в этом месте. - Может повернуть назад? - подумала девушка, оборачиваясь, но потом вспомнила странную белку и решила все же найти выход. Она пошла вперед в ускоренном темпе, проходя мимо одних и тех же пейзажей. В небе закружились вороны, и одна из них приземлилась перед ногами Евы. Ворона, поправив свои перья, посмотрела на Еву, и каркнула: - Проснись, Ева. Ева, проснись, - голос ее был тоже детским. Еве стало жутко и немного страшно. Она побежала вперед, а ворона полетела за ней, крича вслед: - Проснись, Ева! Ева бежала не смотря под ноги и не заметила камня на до этого идеально ровной дороге, она споткнулась об него и упала. Начался ливень. В лесу стало темно как ночью. Деревья из обычных превратились в черные тени сухих деревьев. Ветки этих деревьев были полностью заполнены сидящими на них воронами, и каждая смотрела на Еву. Ева подняла голову, перед ней на земле сидела большая черная ворона повторяла: - Ева, проснись! - Ева попыталась встать, но дикая боль в правой лодыжке приковала ее к месту. Опершись на локти, Ева поползла по земле вперед. А ворона села на ее голову и продолжала повторять как попугай: - Проснись, Ева! - И клевала в голову между фразами. Каждый раз, когда ворона ударяла ей своим острым клювом в голову, Ева ощущала будто ее ударили чем-то тяжелым по голове, и при каждом ударе сила увеличивалась. Вдали появилось большое зеркало, прямо на тропинке, но в нем не отражалось ничего. Ева собрала силы и быстрее поползла к нему, волоча ногу. Когда, превозмогая боль, Ева уже почти доползла до зеркала, все вороны, что были на деревьях, налетели на Еву и начали кричать: - Проснись, Ева, - начиная клевать ее во все части тела. От их криков в ушах у девушки стоял дикий звон, сопровождавшийся сильной болью в голове, и дальше во всем теле. Из последних сил Ева доползла до зеркала, волоча на себе дюжину ворон. Она просунула руки сквозь него и выползла из леса. Очнулась девушка в своей постели вся мокрая. Голова словно раскалывалась, все тело болело, и правая лодыжка сильнее всего. Она распухла, и теперь Ева уже не чувствовала ногу. Она еле-еле вытащила из одного уха наушник и достала из кармана часы, которые на удивление не пострадали - ведь одежда была мокрая насквозь. Она нажала на кнопку и часы ей ответили: «Шесть часов пятьдесят минут». «Скоро будильник прозвенит»,- немного с облегчением подумала Ева. Она ждала, пока проснётся ее соседка Нина, которую мог будить только будильник, да и то не всегда, так как она была в младшей группе и привыкла вставать позже, за исключением некоторых дней в неделе. Ева не знала, что сказать медсестре, когда та ее увидит, но решила придумать при встрече. Ждать долгих семь минут наедине со своей болью в кромешной тьме было невыносимо. Немного успокаивала все еще игравшая во втором наушнике "Музыка ангелов", крутившаяся на повторе. Наконец, через десять минут мучительного ожидания будильник Нины прозвенел. Ева вытащила второй наушник и крикнула: - Нина, позови медсестру! - Да, проснулась я! - пробормотала Нина сонным голосом, вставая с кровати и явно не расслышав части ее слов. - Нина, медсестру позови, говорю! - Зачем? Тебе плохо? - все тем же сонным голосом ответила Нина, одеваясь на автомате. - Да, позови, пожалуйста. - Хорошо, сейчас. - Нина обулась и поплелась за медсестрой в медпункт. Нина пришла спустя 15 минут с женщиной возраста около 40 лет. Волосы у нее были темные, глаза карие. Сама она была полная и в медицинском халате. Когда она вошла в комнату, она ахнула. - О, Господи, что с тобой случилось? - испуганно спросила медсестра подходя к ней и осматривая ее с ног до головы: одежда была вся в грязи и сырая, волосы Евы были мокрые и испачканные в земле, одежда была порвана в некоторых местах. По лбу текла маленькая струйка алой крови. Все ноги и руки были в маленьких ранах, откуда текла кровь, на Еве не было правого носка, который сполз с нее пока она волочила ногу, поэтому было видно ее распухшую, посиневшую лодыжку. - Я упала с балкона, - после минуты молчания тихо сказала Ева первое, что ей пришло в голову. Она подумала, что, возможно, с третьего этажа упасть не так уж смертельно, но вот как она тогда бы забралась сюда? Она решила над этим не думать, оставив подробности этой истории скрытыми. - Подожди, сейчас принесут носилки, я пока сообщу твоим родителям, - обеспокоенно сказала медсестра и быстро направилась к выходу. Ева вновь осталась наедине сама с собой. Но боль уже чувствовалась не так остро, ко всему можно привыкнуть или стерпеть. Ева боялась вновь заснуть, поэтому почти не смыкала глаз, хоть в плане видимости разницы от этого не было. Она попробовала пошевелить правой ногой, но чувствовала на месте ноги лишь боль и ничего больше. Она еле подняла дрожащую руку, чтобы хотя бы стереть что-то мокрое, что все лилось ей в глаза. Капля ей попала в рот и она почувствовала соленый, с привкусом железа вкус - вкус крови. Она поняла, что это точно не сон, и все, что случилось там, почему-то отобразилось тут. «Может я лунатик?» - подумала Ева, подыскивая варианты такому странному явлению. Наконец-то вошла медсестра в сопровождении двух взрослых мужчин, держащих носилки. Один из них аккуратно взял Еву на руки и положил на них. - Несите ее в медпункт, я позже подойду, - сказала медсестра, набирая на телефоне какой-то номер. Мужчины покинули комнату. Они молча доставили Еву в медпункт