После первых взаимных приветствий последовал разговор.
— Ну как, — спросил меня капитан, — он еще не лопнул, ваш Ланлэр? Ах! Вы можете похвалиться местом у таких негодяев… Жалею вас от души, моя милая барышня.
Он объяснил мне, что когда-то барин и он были добрыми соседями, неразлучными друзьями. Спор, возникший из-за Розы, сделал их смертельными врагами. Барин упрекнул капитана за то, что он роняет свое достоинство, позволяя служанке садиться с ним за стол.
При этом рассказе, капитан обратился к моему посредничеству.
— За стол!.. Скажите! А если я ее приглашу к себе в постель?.. Скажите… Разве я на это не имею права?.. Это его касается?..
— Понятно нет, г-н капитан…
Роза стыдливо вздохнула:
— Одинокий мужчина… Что вы хотите?.. вполне естественно.
После этого пресловутого спора, чуть не окончившегося кулаками, прежние друзья проводили все время в придумывании друг другу пакостей и тяжб… Дико возненавидели друг друга…
— Я, — объявил капитан — собираю все камни в саду и швыряю их через забор в сад Ланлэру. Тем хуже, если они попадают на его колпаки и рамы в парнике… Или, впрочем, тем лучше… Ах! Скотина!.. Впрочем, вы увидите…
Увидав на дорожке сада камень, он бросился его поднять, затем осторожно подкрался к забору, и изо всей силы запустил камень в наш сад. Послышался звон разбитого стекла. Затем он с торжеством вернулся к нам и, волнуясь и весь трясясь от смеха, закричал нараспев:
— Еще одно стекло разбито…
Роза бросила на него материнский взгляд и обратилась ко мне с умилением:
— Ну, не ребенок ли!.. Как он для своего возраста молод!..
После того как мы выпили по стаканчику ореховки, капитан Можер пожелал показать мне все редкости сада… Роза извинилась, что не может нас сопровождать, вследствие своей астмы, и посоветовала нам не задерживаться долго…
— Впрочем, — прибавила она шутливо, — я буду за вами наблюдать….
Капитан повел меня по аллеям мимо лужаек, окаймленных буксами, и цветочных клумб. Он называл мне самые лучшие цветы, прибавляя при этом каждый раз, что таких цветов нет у этого скота Ланлэра… Вдруг он сорвал маленький, хорошенький цветок, апельсинного цвета, и тихонько, вертя стебелек между пальцами, спросил меня: Вы это кушали?
Я была так изумлена этим нелепым вопросом, что не могла сразу ответить. Капитан заявил:
— Я пробовал… Замечательно вкусно… Я ем здесь все цветы… Попадаются очень вкусные и неважные… Есть и такие, что ничего не стоят… Впрочем, надо вам сказать, что я ем все…
Он прищурил глаза, щелкнул языком, ударил себя по животу, и повторил еще громче и решительнее:
— Я ем все… Ем все, да!..
По тому виду, с каким капитан объявил об этом странном занятии, я заключила, что это был вероятно его конек… Мне захотелось, ради шутки, польстить ему…
— И вы правы, г-н капитан…
— Конечно… — ответил он не без гордости… — И я не только ем растения, но также и животных… Животных, которых никто не ест… Которых даже не знают… Я ем все…
Мы продолжали нашу прогулку по узеньким аллеям, среди цветущих клумб, где качались голубые, желтые, красные чашечки… И при виде цветов, мне казалось, что живот капитана подпрыгивает от радости… Он облизывал потрескавшиеся губы мокрым языком…
И продолжал:
— Я вам сознаюсь… Нет такого насекомого, птицы, червяка, которых бы я не пробовал есть. Мне случалось есть хорьков и змей, крыс, кузнечиков, лягушек… Я ел все… И это здесь всем известно… Когда находят животное, живое или мертвое, то говорят: «нужно показать капитану Можеру», приносят мне… и я его съедаю… В особенности зимою, в холода, попадается много неизвестных птиц… которые прилетают из Америки… или может еще откуда… Мне их приносят и я их ем… Держу пари, что на всем свете не найдется человека, который бы на своем веку съел столько вещей, как я… Я ем все…
Окончив прогулку, мы вернулись к акациям. Я уже собиралась прощаться, когда капитан воскликнул:
— Ах!.. Я вам покажу что-то очень интересное, чего вы наверное никогда-не видали.
И закричал зычным голосом:
— Клебер!.. Клебер!..
Между этими восклицаниями он вставил:
— Клебер, это мой хорек, феномен…
И снова позвал:
— Клебер!.. Клебер!..
Тогда на ветке над нами, среди зеленых и золотящихся листьев, показалась розовая мордочка и два маленьких, черненьких глазка, очень живых и подвижных…
— Ах!.. Я так и знал, что он здесь… Ну-ка сюда, Клебер!.. Пст!..
Зверек полез по ветке, спрыгнул на ствол и осторожно слез, цепляясь когтями за кору. Его тело, покрытое белой шерстью с рыжими пятнами, грациозно извивалось, точно тело змеи…