Выбрать главу
***

Я разгрузил «Газель». Привез большие коробки с запчастями к Тане на тележке. Таня курит и перебирает накладные. Разговаривая по телефону, она отвечает что-то подошедшему с заказ-нарядом слесарю.

***

Под «холодным» складом есть нечто вроде подвала. Под него можно залезть с улицы, что я и сделал вчера. Там внутри огромные кучи мусора, много осколков стекла, целые хрустящие горы. Я залез туда через дыру в стене, подвал уходил влево и вел довольно далеко. В щели между досками проступал молочно-серый свет. Я пошел по кучам осколков дальше, влево, до самого конца. В конце я нашел нечто потрясающее. Между двумя железными сваями висел очень грязный и плешивый ковер, служивший как бы ширмой, охраняющей бездомного, который там жил в теплое время года. Еще там висели на веревках неимоверно грязные джинсы и прочая одежда, найденная скорее всего на помойке. И меня торкнуло. Доска в стене была сломана, виднелся кусок пятиэтажного дома напротив сквозь листву деревьев. В щели досок бил загустевший пасмурный свет. Солнце выпускало закатные лучи, как щенят, которые лезли сквозь щели досок. Моя голова начинала кружиться. Мне показалось, что там за ковром кто-то пошевелился. Может быть, это было приведение. И мы вместе с ним погрустили в грязи.

***

Лежу у себя в уголке. «Ярослааав!» — кричит Таня. Меня словно ужалил шмель. Я встаю, тяжеловато возвращаясь в этот мир и не слишком торопясь выхожу.

— Чего, бл...? — ору я в ответ.

— Помоги коробку перенести!

— Ярослав, ну где ты там! — раздается голос слесаря. — Спишь опять, что ли?

Это их любимая шутка. Таня подхваты-вает:

— Женщина у тебя там голая во сне, что ли?

— Нет, одетая еще, — отвечаю я, подхо-дя к ним.

— Не успел раздеть еще? — и оба хохо-чут, перемигнувшись.

***

Лежу у себя в уголке на картонной по-стели, читаю рассказы Чехова. Слышу шаги. Мужской голос:

— Ярик, ты в кабинете? Можно к тебе?

Как только я устроился на склад, я вырезал из картонной стенки в своем уголке дверцу, которая закрывалась на проволочку. И на дверце написал «Кабинет грузчика». Это вызвало много веселых эмоций у Тани и слесарей.

— Да, заходи.

Это был кладовщик из Лысьвы. Он однажды уже заглядывал ко мне. Я тогда тоже лежал на кушетке из досок и читал книгу. Он курил, размахивая сигаретой, которая кружилась, как навозная пчела, возле его лица и всякий раз возвращалась ему в зубы. Ему лет тридцать, он небольшого роста, акцент такой бодрый — пацанский, но незлобный. Ему хочется поговорить.

— Хорошо устроился, — улыбнулся он.

Я был слегка сконфужен его появлением, до этого никто не заглядывал за ширмы моего «кабинета». И я только протянул, не вставая:

— Да.

Он посмотрел на открытую книгу и выдавил:

— У меня в третьем классе скорость чтения была 190 слов в минуту, — он провел глазами слева направо. — Я однажды за ночь вот такую книгу Дарьи Донцовой прочитал.

После этих слов мой конфуз стал еще более глубоким. Мне захотелось его вежливо послать. Но я продолжал слушать и мычать в ответ.

— Вот это да-а, — сказал я, как бы восхитившись, и глаза мои сами собой уперлись в книгу, которую я держал.

 Он еще постоял молча, смекая, что я за птица и что со мной вообще нечего обсудить. Он правильно решил, что я не в теме.

Через две недели я снова услышал его приближающиеся шаги.

— Ярик, ты в «кабинете»?

И тут же заходит в мой уголок с пустой пластиковой бутылкой и дымящейся сигаретой в зубах.

— «Плюшку» хочу покурить, домой в автобусе три часа ехать.

Он достал из-под крышки сотового теле-фона эту самую «плюшку» размером с половину ногтя на мизинце, бросил ее на страницы книги, лежащей на моем столике, сигаретой прожег дырочку в бутылке и затем ткнул сигаретой прямо в этот темный кусочек, прилипший к странице одного из чеховских рассказов, так что я вздрогнул.

— Фигня! Пацаны с белых брюк берут — и ни следа! — он жестом показал, как пацаны тыкают сигаретами в «плюшки» на своих белых брюках, приподняв в воздухе ногу, согнутую в колене. На конце его сигареты задымилась «тема», он просунул ее сквозь дырочку в бутылке. Выждал с полминуты. Дым медленно заполнял пространство бутылки. Я с интересом наблюдал.