Он сказал:
— Можно, если ты не сомнешь.
Я осторожно развернула пакет и вынула замечательно красивое платье из жемчужно-серого фай-де-шина, с синим бархатным куша ком и цветами у ворота.
— Это платье для сцены? — спросила я. — Ведь твоя мама артистка?
— Да, она поет на эстраде, — сказал Юра и о чем-то задумался.
— Мне бы хотелось когда-нибудь услышать, как она поет, — сказала я.
— А мне, по правде говоря, страшно надоело мамино пение. К ней приходит учитель, и она без конца поет свои упражнения и гаммы. Это мне очень мешает заниматься. Мне хочется удрать из дому, пойти в библиотеку или в шахматный кружок, но это не так-то легко; мама говорит: «Не уходи, надо приготовить чай…» И так вот всегда…
Я спросила, кого он больше любит — отца или мать? Юра сказал, что он любит их одинаково, но с отцом ему было интереснее. Он оживился и начал рассказывать про своего отца.
— Знаешь! Он всегда придумывал какие-нибудь интересные вещи. Когда мы жили на Украине под Винницей, мы с папой каждое лето отправлялись «робинзонить». Мы брали провизию, удочки, охотничье ружье, несколько книг и на лодке плыли по реке куда нам вздумается. Мы высаживались на каком-нибудь зеленом островке и жили там до тех пор, пока не надоедало. А знаешь, что мы любили делать зимой? Это тоже придумал папа: в ясные и не очень морозные зимние вечера мы уходили ночевать в лес. Наденем шерстяное белье, валенки, овчинные тулупы, зажжем фонарь, свистнем нашей овчарке Джильде, и айда на лыжах в лес. В лесу тихо-тихо, все ели снегом занесены. Мы делали из сосновых веток шалаш, ставили на снег зажженный фонари и ложились спать. Джильда сидела рядом с шалашом и, навострив уши, прислушивалась к каждому шороху…
— И вам не было холодно?
— Нисколько. На свежем морозном воздухе засыпаешь, как убитый. А утром мы просыпались и шли разыскивать заячьи следы…
— А почему папа не взял тебя на Камчатку? — спросила я.
— Мне ведь надо учиться. Папа сказал, когда я кончу среднюю школу, он возьмет меня с собой в экспедицию годика на два.
Я спросила у Юры, кем бы он хотел стать. Он сказал, что очень любит литературу, и ему хотелось бы стать журналистом. Это очень интересная профессия. Все время приходится разъезжать по стране и сталкиваться со множеством различных людей.
Юра признался, что он давно уже сочиняет стихи. Я попросила прочитать какой-нибудь стих, но он резко отказался. После этого я немного обиделась, и мы говорили довольно сухо. Тут Юра вспомнил, что он принес «Как закалялась сталь».
Мы перечитали то место, где Павка освобождал Жухрая. Потом я прочитала вслух то место, где Корчагин, уже тяжело больной, объясняется с Ритой. Вдруг голос мой задрожал, и я чуть не заплакала. В эту минуту послышался голос мамы:
— Лида, Юра, идите ужинать!
— Вот человек, который думает только о еде, — сказала я, отвернувшись к окошку, чтобы Юра не заметил моих слез.
Ужинать он у нас не захотел из-за позднего времени.
В нашем классе самые лучшие отметки у звена имени Дзержинского. Оно вышло победителем из соревнования.
У Лины Браславской 10 «отлично». Я слышала, как она говорила Астаховичу с обычным высокомерным видом:
— Я считаю ниже своего достоинства получать плохие отметки…
После каникул я хочу обязательно поговорить с вожатым о Лине Браславской.
Я хоть ее и не выношу, но в душе восхищаюсь ее способностями. Очень обидно, что такая умная девочка оторвана от жизни класса.
Хоть мое звено заняло второе место, но все же мы не огорчаемся. Мы уверены, что в следующей четверти победа будет за нами. Теперь, когда мы взяли Розу Иванову на буксир, она настолько подтянулась, что в следующей четверти ей будет легко учиться. Но, конечно, мы будем ей попрежнему помогать.
Своими отметками за вторую четверть я довольна. У меня только два «посредственно» (физика и немецкий), все остальные — «хор» и «отлично». У Юры пять «посредственно». По сравнению с прошлой четвертью, это уж и не так плохо. Он говорит, что если он захочет, то в следующей четверти у него по всем будет «хор».
Занятия пошли полным ходом. Валя Дергач уже успела получить двойку по алгебре.
Сегодня я пошла к вожатому и сказала, что хочу посоветоваться относительно Лины Браславской. Выслушав меня, Ваня сказал:
— Знаешь что? Давай поручим Браславской отряд 4г класса.
Я поразила:
— Как она сможет работать в отряде, если она разлагает даже своих подруг.
— Ничего, попробуем, — ответил Ваня. — В 4-м классе нет вожатого, а у Браславской хорошие организаторские способности. Надо только их направить по правильному пути. Сходи сейчас же за Браславской и приведи ее сюда.