— Ничего! Я не знаю, что эти типы от меня хотят!
— Конечно, Джо и Китаец отправились искать тебя в спортзал, единственное место, где ты можешь находиться. Должно быть, они прибыли через несколько минут после того, как мы ушли.
— Что мне теперь делать, Фредди?
— Оставайся здесь, пока мы не сможем что-нибудь придумать.
Мы открыли бутылку джина, и, лёжа бок о бок в кровати, пили по очереди, пока не стали мертвецки пьяными.
Спустя долгое время я очнулась в незнакомой комнате, совершенно не помня о произошедшем, с чувством, будто раздавлена толстокожим, а в глаза мои воткнули иголки. Я невероятным усилием приподнялась, опустилась на пол и поползла в туалет, надо сказать, крайне вовремя. Там я спешно обняла унитаз, и меня вырвало нескончаемым потоком грязной слизи. Я лежала на линолеуме, дрожа, с горечью во рту и болью, раздирающей мои кишки изнутри, бормоча, что я хочу умереть, я хочу умереть, среди жёстких рвотных позывов. Спустя долгое время я смогла сбрызнуть водой своё лицо и прополоскать рот, не на шутку испугавшись при виде в зеркале незнакомки с чёрными волосами и бледностью трупа. Не добравшись до кровати, я упала на пол и застонала.
Через некоторое время в дверь три раза постучали, что ощущалось как выстрелы в моей голове, и голос с испанским акцентом крикнул, что пришли убирать комнату. Держась за стены, я добралась до двери, приоткрыла её так, чтобы было возможно послать служащую к чёрту и повесить предупреждение не беспокоить; затем я снова опустилась на колени. Я ползком вернулась в кровать с предчувствием немедленной и зловещей опасности, которую не могла точно определить. Я не помнила, почему была в этой комнате, но догадывалась, что это не было галлюцинацией или кошмаром, но чем-то реальным и ужасным, чем-то, связанным с Фредди. Пока я звала Фредди своим слабым голосом, виски всё сильнее и сильнее сдавливало железным обручем. В конце концов, я устала его звать, и, отчаявшись, принялась искать своего друга под кроватью, в туалете, в ванной, если он так шутил надо мной. Его нигде не было, но я обнаружила, что мне оставлен пакетик с крэком, трубка и зажигалка. До чего это просто и знакомо!
Крэк был раем и проклятием Фредди, я видела, как он ежедневно употребляет его, но, памятуя наставления шефа, не пробовала его. Послушная девочка, блин. Мои руки едва слушались, я была ослеплена головной болью, но я подчинила их себе, чтобы просунуть куски крэка в стеклянную трубку и поджечь горелку, титаническая работа. Раздражённая и обезумевшая, я прождала бесконечные секунды, пока разгорятся куски воскового цвета, с обжигающей мои руки и губы трубкой. Наконец, те отделились, и я глубоко вдохнула спасительный дым, сладковатый аромат ментолового бензина, и тогда сразу исчезли плохое самочувствие и дурные предчувствия, и я поднялась к славе, лёгкая, изящная, как птица на ветру.
Через короткое время я почувствовала эйфорию, лёгкость, непобедимость, и внезапно с грохотом приземлилась в полутьме этой комнаты. Ещё затяжка из стеклянной трубки, и ещё одна. Где Фредди? Почему он бросил меня, не попрощавшись, без объяснения причин? У меня оставалось немного денег, и я нетвердой походкой пошла купить ещё бутылку, а затем вернулась и заперлась в своей комнате.
Два дня я дрейфовала от ликёра к крэку без сна и еды, не моясь, истекая рвотой, потому что не могла добраться до ванной. Когда у меня закончились алкоголь с наркотиками, я перебрала содержимое своей сумки и нашла там пакетик с кокаином, который я сразу же понюхала, и пузырёк с тремя таблетками снотворного, которые я решила разделить на дозы. Я выпила две таблетки, и поскольку те не произвели ни малейшего эффекта, я выпила третью. Я не знала, спала ли я или была без сознания, часы показывали цифры, которые ничего не значили. Какой сегодня день? Где я нахожусь? Я понятия не имела. Я открывала глаза, я задыхалась, моё сердце было бомбой замедленного действия, тик-так, тик-так, ещё и ещё быстрее, я чувствовала удары током, одышку, хрипы, а затем опустошение.
Меня разбудили новые удары в дверь и пронзительные крики, на этот раз кричал служащий отеля. Я спрятала голову под подушки, прося о каком-нибудь облегчении, хотя бы об одной затяжке благословенным дымом, об одном лишь глотке чего-либо. Двое мужчин выломали дверь и, матерясь и угрожая, ворвались в комнату. Они остановились как вкопанные при виде перепуганной сумасшедшей, взволнованной и бессвязно бормочущей девушки в комнате, превращённой в вонючий свинарник; но служащие чего только не видели в этом захудалом мотеле и догадались, в чём дело. Они заставили меня одеться, подняли за руки, поволокли вниз по лестнице и вытолкнули на улицу. И конфисковали мои единственные ценные вещи: фирменную сумку и солнечные очки, однако решили отдать мне мои документы и кошелёк с оставшимися в нём двумя долларами и сорока центами.