В ноябре прошлого года моя жизнь в Лас-Вегасе настолько вышла из-под контроля, и я была до того больна, что подробности всего со мной произошедшего явно перепутались. Я ходила повсюду одетой как мужчина, опустив на глаза капюшон широкой длинной куртки, с головой, вжатой в плечи, двигаясь всегда быстро и резко и ни разу надолго не показывая своего лица. Чтобы отдохнуть, я прислонялась к стене, а ещё лучше к углу между ними, где сворачивалась калачиком, с разбитой бутылкой в руке, которая не очень-то годилась для защиты. Я перестала просить еду в приюте для женщин и начала ходить в приют для мужчин, выжидала подходящий момент и вставала в конец очереди, брала свою тарелку и, пристроившись в углу, в спешке сметала с неё всё. Среди этих людей прямой взгляд означал агрессию, даже одно неосторожное слово подвергало опасности: это были существа анонимные и невидимые, за исключением, пожалуй, стариков, немного слабоумных и приходящих туда годами — место считалось их территорией, и никто не хотел с ними связываться. На их фоне я просто была очередным мальчиком-наркоманом, которого вобрал в себя мощный поток человеческих страданий. Мой внешний вид был столь уязвим, что у некоторых порой просыпалось какое-то сочувствие, они приветствовали меня восклицанием «ничего, дружище!» Я не отвечала, ведь голос меня бы сразу выдал.
Тот же самый дилер, обменивавший для меня сигареты на крэк, скупал электронные гаджеты, CD и DVD-диски, iPodы, мобильные телефоны и видеоигры, но достать их было не так-то легко. Чтобы украсть подобные вещи, нужно быть очень смелым и очень ловким, а этих качеств мне недоставало. Фредди объяснил мне свой метод. Первым делом стоило нанести ознакомительный визит, чтобы понять для себя расположение выходов и находящихся там камер наблюдения. Затем дождаться, пока в магазине не соберётся много людей, отчего служащие будут заняты — подобное происходит особенно при крупных распродажах, в праздники, а ещё в начале и середине месяца, в так называемые дни зарплаты. Теоретически это звучит хорошо, но если нужда подпирает, ждать идеальных обстоятельств уже не представляется возможным.
День, когда меня удивил офицер Арана, был для меня днём страданий. У меня ничего не получилось, мало того, я часами билась в судорогах, дрожа от ломки и чуть ли не пополам сгибаясь от вызванной циститом боли, которая к тому же обострилась, и теперь я успокаивала болезнь, лишь прибегая к героину либо очень дорогим лекарствам на чёрном рынке. Я не могла вытерпеть подобного состояния даже час, отчего, вопреки советам Фредди, сделала всё ровно наоборот. Отчаявшись, я вошла в магазин электротоваров, совершенно незнакомый мне магазин, чьим единственным преимуществом было отсутствие вооружённой охраны в дверях в отличие от других торговых точек. Вот почему я уже не беспокоилась ни о служащих, ни о камерах, ища лишь глуповатых и слегка сумасшедших в отделе с видеоиграми. Моё поведение вкупе с внешним видом просто не могли не привлечь внимания. Я очутилась рядом с играми, взяла какого-то японского воина, так нравившегося Фредди, спрятала игрушку под футболку и поспешила к выходу. Нанесённый на товар штрих-код громко запищал, лишь только я подошла к двери.
Учитывая своё нынешнее жалкое состояние, я пустилась бежать с удивительной даже для себя энергией ещё до того, как служащие магазина успели среагировать на происходящее. Я всё бежала и бежала, сначала прямо посередине проезжей части, уворачиваясь от транспорта, а затем и по тротуару, расталкивая людей, то и дело награждая их толчками и непристойными криками, пока не поняла, что меня уже никто не преследует. Тогда я остановилась, вся запыхавшаяся, практически не дыша, ощущая свои, будто пронизанные копьём, лёгкие, тупую боль в пояснице и мочевом пузыре, тёплую влагу мочи между ног, и постепенно я, падая, всё же села на тротуар в обнимку с коробкой, в которой лежала японская игрушка.
Спустя несколько мгновений на своих плечах я ощутила две тяжёлых и крепких руки. Обернувшись, я столкнулась взглядом с ясными глазами на очень загорелом лице. Это был офицер Арана, которого я сразу даже и не узнала, поскольку офицер не был в униформе на данный момент, а я никак не могла сфокусировать взгляда, ведь сама практически падала в обморок. Если задуматься, станет даже удивительно, отчего Арана не нашёл меня раньше. Мир нищих, воров-карманников, проституток и наркоманов ограничивается определёнными кварталами и улицами, хорошо известными полиции, которая несёт там же патрулирование, равно как эти сотрудники следят и за приютами для бедняков, куда рано или поздно обращаются голодающие. Побеждённая, я достала игрушку из-под футболки и передала офицеру.