— Лаура Баррон — связующее звено, — напомнил мне Даниэль.
— Полиция, должно быть, уже поняла, что это я. Мои отпечатки пальцев есть во многих местах: и на шкафчиках спортзала, и в здании Брэндона Лимана, и даже в доме Олимпии Петтифорд, если Фредди схватят и заставят говорить, не дай Бог.
— Ты не упомянула Арану.
— Это хороший человек. Он сотрудничает с ФБР, и когда мог меня арестовать, не сделал этого, хотя и подозревал меня. Он защитил меня. Офицера Арану интересует исключительно уничтожение индустрии фальшивых долларов и арест Адама Трэвора. За это ему дадут медаль.
Даниэль согласился с планом изоляции на какое-то время, однако переписка не представлялась ему чем-то опасным, зачем преувеличивать опасность преследования. Я завела электронную почту: juanitocorrales@gmail.com. Никто не заподозрит отношения между Даниэлем Гудричем в Сиэтле и мальчиком на Чилоэ, одним из друзей, с которым он познакомился во время путешествия и с которым регулярно общается. После отъезда Даниэля я ежедневно пользовалась этим аккаунтом. Мануэль не одобряет эту идею и полагает, что шпионы ФБР и их хакеры подобны Богу: они везде и всё видят.
Хуанито Корралес — брат, которого я бы хотела иметь, таковым был для меня и Фредди. «Увези его в свою страну, американочка, мне этот сопляк совсем ни к чему», — однажды в шутку сказала мне Эдувигис, что Хуанито воспринял серьёзно и даже начал строить планы, как стал бы жить со мной в Беркли. Это единственное существо в мире, которое восхищается мной. «Когда вырасту, я женюсь на тебе, тётя Американка», — говорит он. Мы уже читаем третий том о Гарри Поттере, и Хуанито мечтает попасть в Хогвартс и иметь собственную летающую метлу. Он гордится, что одолжил мне своё имя для аккаунта электронной почты.
Разумеется, Даниэлю показалось безрассудным поступком сжигать деньги в пустыне, где нас мог застать врасплох патруль, потому что на межгосударственной трассе 15 всегда много грузовиков, а сама дорога находится под наблюдением как с земли, так и с воздуха при помощи вертолётов. Белоснежка с моей Нини перебирали различные варианты вплоть до растворения банкнот в отбеливателе Драно, как они однажды поступили с килограммом отбивных, но все варианты были сопряжены с риском, и ни один не был так однозначен и театрален, как огонь. Через несколько лет, когда можно будет рассказать эту историю, не опасаясь ареста, разведённый в пустыне Мохаве костёр прозвучит куда лучше, нежели какая-то там жидкость для чистки труб.
До знакомства с Даниэлем я не думала ни о мужском теле, ни о замедленном его созерцании за исключением лишь незабываемого образа Давида во Флоренции, этого мраморного совершенства в пять метров семнадцать сантиметров, однако с небольшим по размеру пенисом. Мальчики, с которыми я спала, были совсем не похожи на этого Давида — неуклюжие, вонючие, волосатые и с прыщами. В подростковом возрасте я влюблялась в каких-то киноактёров, чьих имён даже не помню, просто из-за того, что Сара и Дебби или некоторые другие девочки из академии штата Орегон поступали схожим образом, но эти мужчины были столь же бестелесны, как и святые моей бабушки. Было сомнительно, смертны ли эти люди, такова была белизна их зубов и мягкость гладких восковых торсов, загорелых под праздным солнцем. Я никогда не видела их близко и тем более не касалась, их создали специально для экрана и никак не для восхитительного любовного осязания. Никто из киноактёров не был героем моих эротических фантазий. Когда я была девочкой, мой Попо подарил мне изящный театр из картона с персонажами в бумажных платьях, чтобы наглядно показать трудно воспринимаемые сюжеты опер. Мои воображаемые любовники, как и эти картонные фигурки, — актёры без личности, перемещённые на сцену. Сейчас всех их заменил собою Даниэль, занимающий мои дни и ночи целиком, я думаю и мечтаю только о нём. Он уехал слишком рано, нам так и не удалось укрепить отношения.
Близости нужно время, чтобы созреть: общая история, пролитые слёзы, преодолённые препятствия, фотографии в альбоме, она — дерево, что растёт медленно. Мы с Даниэлем подвешены в виртуальном пространстве, и эта разлука может разрушить любовь. Он задержался на Чилоэ на несколько дней дольше, чем планировал, и так и не смог добраться до Патагонии, улетел в Бразилию на самолёте, а оттуда — в Сиэтл, где он уже работает в клинике отца. Да и моя ссылка на этот остров всё же должна подойти к концу, и по наступлении нужного момента я полагаю, мы решим, где именно мы вновь объединимся. Сиэтл — хорошее место, там меньше дождей, чем на Чилоэ, но я предпочла бы жить здесь, мне так не хочется покидать Мануэля, Бланку, Хуанито и Факина.